Дмитрий Казаков - Сын зари

— Так, стоп, — сказал Кирилл, когда с победными реляциями оказалось покончено. — Сколько у нас погибших?

— Пятеро, — ответил Серега.

— И где они? Надеюсь, тех, кто погиб за истинную веру, не бросили на поле боя?

— Нет, все тела принесли, они здесь. — Бывший десантник переглянулся с Арсеном и смущенно закряхтел. — Мы хотели похоронить их завтра на рассвете, и тебя не беспокоить.

— И зря, ибо их душам грозит опасность не воссоединиться с Первым Светом, а остаться в лапах Демиурга, и в наших силах помочь духовным братьям, добиться для них освобождения, — сказал Кирилл, думая о том, что погребальные ритуалы нужны его общине не меньше других. — Ведите меня туда, где лежат они, и я научу вас, что делать.

Пока совещались, на улице успело стемнеть, и Серега повел остальных через хлюпающую, сырую тьму. С той улочки, где стоял дом, ставший чем-то вроде штаб-квартиры Сына зари, свернули на другую и очутились перед раскрытыми воротами, за которыми в сумраке виднелись очертания джипа.

Некогда мощная и шикарная машина проржавела и осела на землю.

Тела находились в одной из комнат, каждое лежало в сколоченном из досок подобии гроба. Лица убитых, молодых парней, в свете факелов казались желтыми, напоминали маски из светлой глины.

Кириллу при первом взгляде на них стало противно и дурно — не будь его, эти парни остались бы жить. Но он сжал зубы и отогнал гадостное чувство. Нет иного пути, чтобы одолеть Дериева, и та дорога в будущее, что выбрал он, обещает наименьшие жертвы.

Надо только пройти ее до конца.

— У каждого тела должен бодрствовать один верующий, до самого утра молиться и совершать Омовение Светом, — сказал он, старясь, чтобы голос звучал уверенно, чтобы никто не догадался, что он изобрел все это только что. — Начнем мы, нас как раз хватит. А в середине ночи пусть приведут тех, кто будет согласен сменить нас.

Воплощение плана в жизнь, как всегда, взял на себя бывший десантник. Факелы заменили на свечи, принесли стулья, и пятеро живых мужчин уселись на них так, чтобы каждый находился у головы одного из умерших.

Федайкины остались снаружи — им не положено отдыхать, пока бодрствует тот, кого они призваны охранять.

Подавая пример, Кирилл зашептал что-то похожее на молитву, а потом задвигал руками, исполняя придуманный им же ритуал. Федор и Серега проделали то же самое, и даже Толик с Василием забормотали что-то, хотя по лицам видно было, что не искренне, а лишь для того, чтобы не выделяться.

Ничего, привычка — страшная сила. Если правильно ее использовать, можно приучить человека к чему угодно.

— Во имя Отца, Единственного и Несотворенного, — проговорил Кирилл и замер, опустив голову.

Они сидели неподвижно, потрескивала, укорачиваясь, свеча, шуршал за окном дождь и шумел ветер.

Довольно быстро Кирилл понял, что взялся за дело, которое было ему пока не по силам — накатила усталость, напомнили о себе ссадины, ушибы и вывихи, зверски захотелось прилечь, закрыть глаза. Он подумал, что бессонная половина ночи может ему дорого обойтись, но отступать было поздно. Сдавшись сейчас, он подорвет веру в себя у предводителей «войска», а это — первый шаг к катастрофе.

Из глубин «памяти» всплыла картинка — шею натирает шершавая веревка, привязанный к ней камень лежит у ног, и большой плот покачивается на серых волжских волнах. Плещут весла, от воды тянет холодом.

Нет, нет, этому будущему он не позволит наступить!

Он читал молитвы, точнее бормотал что-то на них похожее, не забывая вставлять знакомые его последователям слова вроде «Несотворенного» или «освобождения от плоти». Делал Омовение Светом, стараясь ничем не выдать своего самочувствия — не хватало еще, чтобы его вынесли отсюда.

В один момент стало так плохо, что Кирилл едва не застонал. Голова закружилась, его повело в сторону, возникло ощущение падения, стены комнаты исчезли, осталась серая гулкая пустота.

Пришлось укусить себя за язык, чтобы немного очухаться.

— …время, — сказал кто-то совсем рядом, и бывший журналист попытался сообразить, к чему это.

Серега, мрачный и собранный, похлопал его по плечу.

— Закончилось наше время, — повторил он. — Сменщики пришли.

— Да, конечно.

Для того, чтобы подняться, Кириллу пришлось напрячься до хруста в суставах. Он едва не задохнулся, но все же перевел непослушное тяжелое тело в вертикальное положение.

Выйдя из комнаты, за самой дверью Кирилл столкнулся с Диной.

Девушка заулыбалась, но тут же на ее лице отразилась тревога — она уловила, что с посланником что-то не так.