Сергей Калашников - Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты

Кажется, что родительница уделяет сынуле маловато времени. Дрова таскает, готовит. Много у неё хлопот. Вот долго разглядывала его лук. Поколдовала со стрелами в районе оперения, потом разразилась длинной непонятной тирадой, выслушала в ответ таблицу умножения на три, удовлетворённо улыбнулась и, затолкав отпрыска в мешок, оделась, забрала лук и удалилась.

Потом кормила больного свежеприготовленной печенью, скоблила под навесом шкуру его костяными скребками. Небольшого оленя добыла. Сходила в лес, подстрелила и принесла на правом плече, а на левом — сумку с сыном. И лук со стрелами в руках. Ничего лишнего — кошелёк и авоська. Вроде — на рынок отлучилась.

Олень действительно совсем крошечный, килограммов тридцать, не больше. А ведь лук Мишка под свою силу рассчитывал. Он, хоть и не богатырь, номальную для мужчины силёнку имеет. И то, что кроманьонка тетиву натянула, а потом сняла — это знак. Знак того, что физически доисторическая девчонка ни в чём ему не уступает. И вообще, живёт она здесь. Причём с тем, с кем пожелает.

Здоровье к нему возвращалось постепенно. И силы свои он тратил на ухаживания. Как полагается обхаживать дикую первобытную женщину — точной информации не было. Поэтому действовал в духе своего времени.

Отковал и снабдил крепкой рукояткой отличное шило. Был у него какой-то ненормальный негнучий гвоздь, вот его и пустил в дело. Айн искусно оплела рукоятку ремешками и с удовольствием пользовалась подарком при шитье.

Изготовил шило с крючком из самого длинного из сохранившихся гвоздей. Дважды переделывал, отчего избыток длины оказался утерян. Без надфиля, с молотком и шершавым камнем задача головоломная. Девушка выглядела довольной. Она ведь много со шкурками работает. Стальной крючок крепче костяного и ухватистей.

Сделал отличный ножик с удобной ручкой и маленьким лезвием. Постоянно ведь кожи кроит. Причём вырезает фигурно. Заработал улыбку.

А еще Айн оказалась лакомкой, так что варенье всё перевёл на её угощение. И орешки с сушёными ягодами для неё растирал, очень эта композиция дикарке нравилась.

С сынишкой её подружился. Кроме кормления грудью всё для мальчишки делал. Играл, менял промокшую паклю, мыл, когда случалось… ну бывает с мелюзгой, чего уж там. Кстати, паклю эту, когда испачкается, не выбрасывают, а стирают и просушивают. Потом потрепать чуток — и снова в дело. Запасы её велики, но конечны. И вообще, это явно какой-то мох, только обработанный. Может быть варёный.

А ещё Мишка не стеснялся и пищу приготовить, и посуду помыть. Начал эксперименты с глинами. Замачивания, взбалтывания, осаждения, добавки всякие добавлял. Песочек там, молотые кости, золу. Рецептуру протоколировал на листах коры, образцы помечал. Самих глин у него было три сорта из разных мест, так смешивал в нескольких пропорциях. Налепил изо всего этого разнообразия самых расходных горшочков, что чуть более полулитра, и провёл первый после длинного перерыва обжиг. Несколько рецептур оказались перспективными. Особенно один вид керамики порадовал своей плотностью. Совсем воду не пропускал. Похоже, песочек в толще стенок расплавился и пропитал поры. А может химизм какой-то хитрый.

Пережёг оставшиеся с осени самородки, наплавил из них лепёшек. На этот раз действовал не кое-как, не с бухты-барахты, а чётко под протокол сделал развесовку угля и огарка, варьируя соотношение. Когда всё переплавил, сравнил результаты по твёрдости. Два варианта сразу выявил. Один для инструментов, второй — если проволоку делать затеет. А тем временем явственно наступила зима. Снежок лёг красиво. Метелей особо не случалось, и морозы не трещали. Однако дров уходило много.

Айн, оставив сынишку в застеленной тёплыми мехами корзине на попечение мастерующего Мишки, с топором в одной руке, и лопатой в другой, освобождала окрестные леса от валежника. Он обычно включался в работу на этапе транспортировки. Вид девушки, запряжённой в связку хлыстов, его не вдохновлял. Хотя, чаще волокли вдвоём.

Рубка дров в исполнении кроманьонки выглядела легко и незамысловато. Два толстых почти вплотную растущих ствола, просунутый между ними конец толстенной хворостины, несколько стремительных, с ускорением, шагов в сторону, хруп! Полено готово. Доламывать булыжником ничего не требуется.

Еще видел, как она длинной кромкой камня стачивала лишнее с черенковой части ножа, прежде чем оплетать её ремнями для оформления рукоятки. Стальная пластина была вставлена в расщеп на боковой стороне полена. После завершения обработки, девушка нанесла несколько ударов камнем по клину, извлекла заготовку, вставила её туда же противоположной стороной и немного покачала клин ударами с разных сторон. Железку зажало, и камень снова заскрежетал по стали.