Ежи Тумановский - Город страшных снов

Где-то вдалеке завыли собаки. Егерь с отчаянием понял, что заблудился. Сделав несколько шагов, он выбрался из глубокой лужи, в изнеможении опустился на камень и прикрыл глаза. Несколько минут он сидел в полной прострации.

Звук чужих шагов заставил его открыть глаза и приподняться. Но уже в следующий миг в лицо ударил яркий свет, шею сзади обхватила охватила крепкая рука, а горла коснулся холодный металл.

Из-за спины донесся напряженный голос:

— Попробуй только дернуться, придурок. Моментально улыбку под челюстью организую.

— Я же свой, — прохрипел Егерь, разглядев перед собой несколько молодых парней в военной форме. — Пришел вместе с подполковником Морозом.

— Хорошо поёшь, — усмехнулся за спиной тот, что держал его за шею. — Только нет у нас такого подполковника. У нас вообще нет офицеров, кроме одного полковника и двух лейтенантов. Держи его ребята. Еще парочку поймаем и можно тащить подкрепление полковнику. Как раз к утреннему штурму успеем.

— Товарищ полковник, еще одного новобранца нашли, — солдаты втолкнули вяло сопротивляющегося Егеря в скудно обставленную комнату.

Кроме стола, двух табуретов и узкой кровати в ней ничего больше не было. Посреди комнаты стоял подтянутый человек со строгими чертами лица, в полевой военной форме, аккуратно зашнурованных и начищенных ботинках и внимательно изучал карту города. Ни появление подчиненных, ни пленник не смогли оторвать его от этого важного занятия. Полковник разрабатывал план наступления.

На карте уже были нарисованы жирные желтые границы, похожие на обычные горизонтали, описывающие рельеф местности, синие полосы с поперечными штрихами, точно полковник впал в детство и пытался неумело изобразить грабли, а также две жирные красные стрелы, упирающиеся в эти синие полосы. И одна — проходящая насквозь.

— Разрешите объяснить, товарищ полковник, — сказал Егерь, начиная соображать, что его привели к тому, кто теоретически может приказать его немедленно отпустить. — Меня задержали совершенно случайно, я не отношусь к солдатам вашего подразделения, я обычный гражданский человек, проснувшийся после анабиоза. Меня ждут мои люди, я не могу…

— Молчать, — строго оборвал его полковник. — Родина в опасности, а ты все о своих делах думаешь. Никакого такого анабиоза не было — это всё бредни врачей-предателей.

Полковник был настолько спокоен, что сразу становилось понятно: страшное нервное напряжение у этого человека осталось далеко позади.

— Как же не было, — удивился Егерь, — если мы все спали, а потом проснулись?

— По городу был нанесен ракетный удар. Только боеголовки в тех ракетах были не ядерные, и даже не фугасные, а химические. Американские ублюдки все-таки сделали то, о чем мечтали последние сто лет, — уверенно сказал полковник.

— Да с чего вы взяли? — еще больше удивился Егерь.

— А ты думал, военные дремлют, да? — усмехнулся полковник. От этой усмешки хотелось немедленно признать себя в чем-нибудь виноватым и отправиться отбывать заслуженный срок в камеру. — Нам всё было известно, и мы могли предупредить удар, если бы… Если бы не предательство.

Глаза полковника горели лихорадочным огнем. Он мог бы походить на обычного сумасшедшего, если бы не решимость и уверенность, сквозившие в каждом слове и жесте.

— Да, нас предали, — продолжил полковник. — После десятков лет разложения общества шлюхами-журналистами, многих просто купили за вонючие зеленые бумажки. Но продались не все. И теперь, когда противник выбросил десант, есть кому взять в руки оружие и постоять за родную землю. Иди, солдат и покажи этим макакам, что не боишься умереть, защищая свой дом!

— Я не боюсь… защищая, — растерянно пробормотал Егерь. — Но вы уверены насчет десанта?

Егерь обратил внимание на лицо полковника и понял, что тот сейчас просто ударит его и прикажет расстрелять за сомнения. Но вопрос все же закончил. Слишком трезво и серьезно говорил полковник, слишком хмуро смотрели солдаты из коридора, и все это абсолютно не стыковалось с тем, что он успел увидеть и пережить с того момента, как чуть больше двух недель назад, впервые открыл глаза.

Полковник не ударил, даже не закричал. Лишь печально усмехнулся и показал пальцем в угол комнаты.

— Видишь, что там стоит, солдат? — спросил он. Тон его голоса звучал настоящим обвинительным приговором. — Это американская винтовка SIG 716. Я лично отнял ее у солдата, охранявшего пустой «Брэдли» в шести кварталах отсюда. Ты знаешь, что такое «Брэдли», парень?