Роман Злотников: Атака на будущее

Бальтазар несколько мгновений молча смотрел на стоящего перед ним Светлого Князя, на висках которого все присутствующие внезапно заметили тоненькие струйки пота. Спустя мгновение Светлый Князь пошатнулся, и Витязи, мгновенно прянувшие вперед, поддержали его под локти.

Бальтазар стиснул зубы так, что на скулах выступили желваки. Он медленно поднялся.

– Что ж… пусть так… все равно урок состоялся. Пусть не такой, как я планировал, но… состоялся. Не знаю, многие ли его поймут, но… ничего уже не изменишь.

Светлый Князь облизал губы и с трудом произнес:

– Вождь, прикажите войскам и отрядам добровольцев не оказывать сопротивления.

Гракк, о котором, казалось, все забыли, дернулся, но, увидев, что взоры присутствующих обращены к нему, приосанился и, вновь приподняв пульт, заговорил:

– Этого не будет! Мы никогда не сдадимся! Мы погибнем в очищающем огне, но…

– Заткнись, придурок, – устало произнес Бальтазар, – и делай, что тебе велят. Нет, НЕТ у тебя больше никакого очищающего огня. И вообще никакого оружия у тебя нет. Единственное, что грозит твоим «несгибаемым борцам», – это порка. В крайнем случае несколько сотрясений и переломов… а это, согласись, жалко и глупо.

– Но… как? – растерянно проблеял Вождь и Учитель.

– Вот так. Светлый Князь Диего разменял свою жизнь на… почти нереальную вероятность того, что здесь и сегодня никто не умрет. – Бальтазар зло рассмеялся. – Это был почти единственный способ меня остановить, но я не думал, что кому-то придет в голову совершить столь… неравноценный обмен. – Он оборвал смех. – Ну ладно. Мне здесь больше делать нечего.

С этими словами Бальтазар встал и, окинув взглядом присутствующих, твердым и быстрым шагом покинул зал.

– Нам тоже… пора, – уже почти шепотом произнес Светлый Князь.

Он выпрямился и, тяжело оторвав правую руку от поддерживающей руки Витязя, вытянул ее вперед. Вспыхнул ослепительный свет… И в следующее мгновение они вновь оказались на десантной палубе тяжелого крейсера. А за спиной затухал дребезжащий голос Вождя и Учителя, требовавшего непременно догнать, схватить… дабы судить высшим и справедливейшим народным трибуналом…

Десантная палуба, при отбытии совершенно пустая, сейчас оказалась заполнена народом. Что, впрочем, было объяснимо. Жизнь крейсера шла своим чередом, а они не собирались возвращаться столь быстро. Так что когда они возникли на палубе, все, кто находился на ней в этот миг, замерли, изумленные столь необычным для них зрелищем.

Витязи осторожно положили Светлого Князя на палубу. Карл, как старший из Витязей, дотронулся рукой до его лба. Несколько мгновений будто прислушивался к чему-то, затем его плечи поникли и он тяжело распрямился.

– Он… ушел.

На десантной палубе повисла мертвая тишина. Витязей, стоящих рядом с телом Светлого Князя, окутывала такая глубокая скорбь, что остальным казалось кощунственным даже шевельнуться. Но вдруг в центре палубы полыхнула ослепительная вспышка. Из нее появилась высокая фигура. Затем еще одна вспышка, еще, еще… Наконец вспышки слились в мерцающий сполох, заливший ярчайшим светом всю десантную палубу. А люди всё прибывали и прибывали…

– Юрий… кто это?

Воин обернулся. Рядом с ним стоял энсин Ирайр и растерянно смотрел на людей, выходящих из вспышек.

– Это… Князья, – тихо произнес Воин. – Вон тот – Давид, этот, черноволосый, – Ли Чанг, а тот, что опустился на колено рядом с… – он сглотнул и с трудом, но все-таки сумел произнести, – телом Диего, – сам Ратибор. Самый… сильный из них. Остальных я не знаю.

– А… что случилось? Кто… убил князя Диего?

– Никто. Он… разменял свою жизнь на… то, что здесь и сегодня никто не умрет, – повторил Воин слова загадочного Бальтазара и продолжил: – Поэтому, я думаю, скоро зазвучит сигнал боевой тревоги. А затем начнется десантная операция. Хотя она будет уже простой формальностью. Проблемы Шани Эмур больше нет.

Некоторое время прибывшие и члены команды крейсера молча стояли, глядя на то, как князь Ратибор закрывает глаза князю Диего. Затем князь Ратибор выпрямился и вскинул руку вверх. И его жест был повторен всеми, кто прибыл издалека, чтобы проводить в последний путь погибшего собрата. Десантную палубу залил ярчайший свет, но никто из тех, кто оказался на палубе в момент возвращения князя Диего и его людей, не зажмурил глаза и не закрыл их руками. Наоборот, все они вытянулись в самой звенящей строевой стойке, которую только сумели принять, и вскинули руки к обрезу головных уборов, отдавая последнюю дань великому Воину, отдавшему жизнь за святое дело.