Игорь Вардунас - S.W.A.L.K.E.R. Байки из бункера (сборник)

– О! Карабасич, – живо откликнулся тот, наморщив и без того испещренное шрамами лицо. – Уи , шапито рядом со старой мельн иц. Тонуть в большой река со всей труппа, уи се са !

– Странные какие-то они, – сплюнув на дребезжащий пол бесформенную грибную жвачку, Спок лениво растер ее носком ботинка. – А чего твоя барышня молчит всю дорогу?

С этими словами он кивнул в сторону грузовой аппарели, где на канистрах, закинув ногу на ногу, вытянулась девушка в надвинутой на глаза старой ковбойской шляпе. Плотно обтягивающий фигуру комбинезон из непонятного темно-синего материала исчезал под высокими сапогами с множеством крепко застегнутых ремешков. Рифленые подошвы были густо измазаны запекшейся глиной и еще чем-то бурым, сильно смахивающим на кровь. На поясе рядом с кобурой, из которой виднелась начищенная рукоятка «ГЛОКа», в такт монотонной тряске лениво покачивался туго смотанный хлыст.

Тот, кого назвали Французом, не ответил.

– Вы про шатер у мельницы? Я кое-что знаю, – снова опрыскавшись антимушиным зельем, подал голос подпрыгивающий на скамье толстенький очкарик – специальный корреспондент модного обозревательного альманаха « Пять рентген » . С одного плеча у него свисала кожаная сумка, набитая серебряными дагерротипами, с другого – кофры с объективами. К груди очкарик, для простоты окрещенный просто Журналистом, прижимал самодельный фотоаппарат на сложенной деревянной треноге. – Ходит слух, что у них кого-то из труппы прямо накануне представления похитили. Вот Карабасыч в погоню и рванул. У нас про это даже заметка была. Шатер позавчера на торги выставляли…

– Да брешут, – авторитетно цыкнул зубом Саоб. – Видел у них охрана какая – угу-гу! Только идиоты сунутся.

Потеряв интерес к очкарику, который, не найдясь чем ответить и нахохлившись, стал промакивать залысины скомканным платком, солдат снова покосился на девушку.

– Толкуют, ее Барон лично нанял, – понизив голос, сообщил он напарнику и легонько кивнул в сторону крепыша с ирокезом. – Они с этим Жикаром три сезона с Большим французским цирком провели. Там к девке в помощники и прибился. Дрессировщицей кличут.

– Видал я таких дрессировщиц, – еле слышно хмыкнул снайпер, украдкой косясь на хлыст. – Нас вон мужиков сколько, а не боится, видать.

– Барон ей пятьдесят кредитов выкатил.

– Иди ты…

– Я б за такой баш сам к черту в пасть влез!

По салону прошелестел удивленный гомонок, и все трое, за исключением Жикара и фотографа, уже в открытую поглядели на девушку. Та не шелохнулась и даже не повернула головы.

Из-за низко надвинутой шляпы ее лица нельзя было разобрать. На виду оставался только вздернутый кончик носа и тонкий абрис алых губ. Из-под расстегнутого чуть выше груди комбинезона, плавно огибая ключицу, вдоль шеи тянулась замысловатая татуировка, исчезавшая за небрежно остриженным каре иссиня-черных волос.

– А мы, выходит, за гроши нагибаться должны? – скривился Саоб.

– Мы, брат, так, свита, – с ухмылкой пожал плечами Спок. – Лишняя пара рук.

– Не нравится мне это.

– Так Барону и скажи, когда вернемся. А? Чего нос воротишь? Вот и сиди. Я из-за мозолей уже собственного зада не чувствую. Хоть какая-то работенка.

– Целых пятьдесят кредитов! Так-та-ак… – почуяв первую информацию, шумно выдохнул Журналист и, выудив из кармана жилетки блокнот, что-то быстро нацарапал замусоленным огрызком карандаша.

– Отставить! – уловив движение, мгновенно нахмурился Спок. – Премии и гонорары не обсуждаются. Наше дело охотиться, твое дело карточки щелкать да вопросы по существу озвучивать. По существу, усек? А вы – рты на замок! За этими журналюгами глаз да глаз нужен.

Что-то обиженно пробурчав из серии « вечно все со своими закидонами » и демонстративно смяв вырванный из блокнота листок, с пыхтением развернувшийся толстяк начал приоткрывать небольшой люк в стенке позади себя.

– Слышь, только не в окно… – наблюдая за действиями корреспондента, с тревогой попытался предупредить Саоб, но было уже поздно.

Толстяк протолкнул бумажный комок в образовавшееся небольшое отверстие, вполне достаточное для того, чтобы впустить внутрь пару десятков воинственно жужжащих насекомых. Некоторое время салон оглашался звонкими шлепками ладоней по незащищенным участкам тел.

– Вот и ладушки, – одобрил Спок когда окошко, напоследок лизнув разопревшие лица острым ночным холодком, с лязгом захлопнулось. – Не заставляй меня делать двойную работу.