Дэвид Бишоф: Геноцид

Со стороны переулка Кахуэнга, подобно проклятию, надвигалось жженое зловоние. Над остальной частью города висел смог, похожий на упрямое привидение, преданное анафеме, но все же не исчезнувшее. Отряд с легкостью, отработанной долгими тренировками, двигался вперед по направлению к дыре, служившей входом в «клоповник». Примерно в десяти метрах от входа Алекс включила рацию и приказала остановиться:

— Главные силы, сдвоить ряды. Будем атаковать.

Однако прежде чем они успели перестроиться, из ближайшего туннеля, как раз под искореженной вывеской «Банк Америки», появились пять огромных чужих в сверкающих на солнце панцирях, с цепкими скелетными хвостами, способными хватать все позади себя.

— Боже! Пушки к бою! — закричала она, расстегивая кобуру своего бластера. — Родригес, разворачивай башню и стреляй. Закрой люки!

Солдаты мгновенно бросились врассыпную и залегли кто где, словно это вхо-дило в план операции. Козловски подняла ствол бластера, а Родригес повернул башню и навел сдвоенное орудие на противника. Через долю секунды оба ствола метнули в сторону врага бешеный смерч огня.

Козловски поймала в перекрестье прицела ближайшего к ней чужого — скрюченное существо с обожженной или сломанной передней конечностью — и выпустила заряд.

Поток огненной энергии оторвал ему ноги чуть повыше коленной чашечки. Но существо вело себя так, словно потеря конечностей было для него обычным делом. Пуская слюни, словно в предвкушении вонзить свои челюсти в горло Козловски. Ксено — чужой, как их называли солдаты, ринулся на нее.

Остальные выстрелили из своего оружия, но только подняли столбы щебня и пыли перед нападавшими.

Вскоре общий огонь разорвал всех ксено на части. Конечности и головы разлетелись в разные стороны, а смертельно ядовитая кислотная кровь залила мостовую. Часть внутренностей перелетела через улицу. Одна из бананообразных голов покатилась в сторону людей, вращаясь и высоко подпрыгивая, как старинное ядро с подожженным фитилем.

Козловски прицелилась и выстрелила. Обуглившийся череп с треском разлетелся на мелкие осколки.

На всякий случай она дала своим ребятам лишнюю секунду, чтобы они еще немного «поиграли», а затем приказала прекратить огонь.

Дым медленно рассеивался, открывая взору разметанные огнем останки, от которых шел пар.

— Что, черт возьми, это значит? — спросил Майклз, тяжело дыша. Пот струился по его вискам.

В конечном счете, как и обычно, их спасла только отточенная тренировками реакция. Никогда раньше чужие не предпринимали наступательных операций такого рода в разгар дня.

Козловски пожала плечами.

— Не понимаю. Эти жуки... они начали вести себя очень странно.

— Вот сукины дети, — тихо пробормотал капрал Гарсиа, приподняв свой шлем, чтобы сплюнуть на мостовую.

— Да, — согласился Майклз. — Может, лучше послать туда робота?

— Вот как? Ты что, думаешь, армия станет бросать в бой дорогих роботов вместо дешевых солдат? — неодобрительно фыркнула Коловски, приподняла щиток шлема и плюнула на одно из дымящихся тел. — Пошли. У этих ксено там есть кое-что, с чем они не желают расставаться. А я это очень хочу заполучить!

Майклз покорно кивнул, но Алекс заметила в его глазах тень страха. Острое чувство жалости вдруг переполнило ее. Бедный парень. Накалывание чужих на булавки не было второй натурой Питера Майклза. Он не смог подавить инстинктивный ужас и превратить свое отвращение в твердое, каменное ядро, чтобы выстрелить им во врага. На какое-то мгновение ей захотелось удержать его. Остановить и сказать, что все кончится хорошо, что это просто игра в войну и, когда эта игра кончится, она успокоит его, залечит раны и все будет как прежде.

Но Алекс не могла этого сделать. Здесь она была на службе, его командиром, и ей не оставалось ничего другого, как притвориться, что свою женственность она оставила в косметичке, а косметичку — в шкафчике гардероба.

— Ну что, нытики и хлюпики! Войдем внутрь и поджарим остальных, пока они еще носят панцири на своих лодыжках!

Наполовину искреннее ободрение еще звучало эхом в наушниках Алекс, когда она достала языком кнопку выдачи таблетки. Секунда, две. Так. Теперь задержать дыхание, открыть рот — берегись, желудок, вот она. Алекс открыла рот как раз вовремя, чтобы проглотить дозу «Вопля». Получить ее внутривенно было бы быстрее, но конструкторы скафандра не придумали, как уберечь солдат от случайных инъекций наркотика.