Александр Больных - Штык-молодец. Суворов против Вашингтона

Посланник расхохотался и согласился, но тут же строго добавил, что это приказ статс-секретаря, он не обсуждается и подлежит неукоснительному исполнению. Третье поручение оказалось связано с первым. Шешковский приказывал установить слежение за представителями американскими, которые сейчас находятся в Париже, после чего, по возможности таковых устранить.

Петр чуть не подавился. Это как? Да любым доступным образом, желательно без следа, в крайнем случае должны обнаружиться происки коварного Альбиона. Тут у Петра вообще глаза на лоб полезли. Меньше всего на свете ему хотелось иметь дело с полицией господина де Сартина, и так его сделки с торговым домом «Горталес и компания» находились под их присмотром, и если барон фон Вальдау до сих пор оставался вне подозрений, то лишь благодаря известной всему Парижу его отменной глупости. Даже Бомарше над ним посмеивался и обещал вставить в свою новую пьесу. Но после такого…

Посланник посмотрел на него сурово и повторил, что таково повеление статс-секретаря. Петр возразил, что повелевать может лишь государыня, но никак не судейский сынок, которому дьявол помог выбиться в люди. Ему, графу Валову-Мариенбургскому, титул даровала императрица Екатерина, и лишь ее повеления он будет исполнять беспрекословно.

На это посланный усмехнулся криво и заявил, что такой вариант был предусмотрен, а потому он привез высочайшее повеление строптивцу возвращаться незамедлительно в Петербург, где будет учинен сыск по всей форме, дабы выявить сообщников. А после сыска оный ослушник воли Тайной экспедиции будет закован в железа, клеймен и отправлен в каторжные работы навечно.

Но тут он осекся, потому что прямо в лоб ему глядело дуло пистолета, до сих пор спокойно лежавшего под платком. Петр неприятно улыбнулся, только теперь улыбка эта гораздо больше походила на волчий оскал.

– Не спеши, приятель, не спеши. Наш разговор еще не закончен. Северьян! – Из неприметной двери появился плотный мужик, настоящий мужик, несмотря на атласный камзол. – Вот что, Северьян, потолкуй с этим господином, да выясни, с чем он к нам пожаловал. Говорил-то он сладко, но кажется мне, что и половины не сказал. Вишь, начал кандалами да каторгой грозить.

– Так ведь ваше сиятельство, он ведь вернется и все дома обскажет.

– Да-да, я все Степану Ивановичу расскажу! И висеть вам на дыбе, негодяи! – флейтой возопил посланец.

– Вот видишь, Северьян, теперь дыбой грозит. Оно тебе надо?

Северьян посмотрел в лицо посланному, и того прошиб холодный пот, как всегда было, когда непривычный встречал эту непроглядную черноту в глазах.

– Нет, ваше сиятельство, – качнул головой Северьян, – я на дыбу не собираюсь.

– Вот и хорошо. Значит, он никуда не вернется, и никому ничего не расскажет. В конце концов, ехать ему обратно, почитай, через всю Европу, а дороги нынче опасные. Вон, даже в королевстве французском разбойники пошаливают. Говорят, недавно карету самого герцога де Лозена по дороге в Версаль остановили, да избавили его от лишних денег и перстней.

Северьян задумался ненадолго, потом тряхнул головой.

– Нет, ваше сиятельство, все равно не слишком ладно получится. Вдруг сыск учинят по причине телесного ущерба. Полиция французская хитра зело.

– Так никакого ущерба не будет, – ухмыльнулся Петр. – Давно пора попробовать нам машину электрофорную, которую господин Ломоносов смастерил. Уж такая хитрая, любой через минуту рассказывать начинает все без утайки. Михайла Васильевич настоящий талант, много полезного сделал! Да за одни ружья усовершенствованные ему памятник поставить следует. Ну и о нас позаботился.

– Элеф.. фор.. ный… Слово-то какое гадкое. Нет уж, ваше сиятельство, хочешь пробовать – пробуй сам, а я не буду. Я все по старинке привык, кнутом аккуратненько.

– Нет, Северьян, ты не прав. Наше сыскное дело тоже должно идти в ногу со временем, нельзя жить, как во времена Гостомысла.

Гость, слушая эти разговоры, обильно потел, но при этом цепко оглядывался, надеясь все-таки вывернуться. Увы, разговоры разговорами, однако Северьян быстро и надежно прикрутил его к стулу. А Петр тем временем изучал бумагу, которую выудил из кармана посланника, и мрачнел все больше. Потом пробормотал загадочно:

– Да, иным письмам лучше оставаться непрочитанными.

Когда из Сены выловили очередной труп, полицию это не заинтересовало. Неизвестный был хорошо одет, в кармане лежал кошелек с луидорами. Видимо, бедняга решил свести счеты с жизнью, мало ли что может толкнуть человека на отчаянный поступок.