Александр Шакилов - Империя зла

А «подвеска» у того хоть неказистая с виду, но покруче будет.

Кто этот парень? Ни один из друзей Жукова-младшего не посмел бы нацепить такую маску. «Вот догоню — и познакомлюсь», — решил Иван.

Чужак по дуге ушел влево, к заброшенной теплице у самого края крыши. Вот там-то, словно издеваясь над соперником, черная фигура застыла на месте, скрестив руки на груди.

Напрасно, Ивану фора не нужна. Через два прыжка на третий он распластался над горизонталью — руки перед собой, прижаты бицепсами к голове, ноги в струнку, — уменьшая так сопротивление воздуха, а потом, приземлившись на все четыре конечности одновременно и оттолкнувшись, вновь ушел в полет, и опять, и еще. Он сам придумал этот трюк — «бросок гепарда» — и потратил три дня, чтобы отработать его до автоматизма.

Задумчиво склонив голову к плечу, «Председатель» следил за его приближением. Столкновения было не избежать, но «Председатель» сумел каким-то чудом извернуться, а Иван, беспомощно махнув руками, вылетел с крыши. И он бы сверзился метров с двухсот, порадовав прохожих внизу своим скоростным спуском, если б не схватился за ограждение балкона самого верхнего этажа. Испугаться даже не успел — мгновенно подтянулся и запрыгнул обратно на крышу.

А чужак уже мчал прочь, без зазрения совести копируя трюк Ивана, но пролетая за прыжок в полтора раза дальше. Не стоило и пытаться не то что обогнать — хотя бы приблизиться к нему.

— Похрюкай, свин! Похрюкай!

Адреналин в крови зашкаливал. Ничего не было важнее того, чтобы поставить на место ублюдка, бросившего вызов сыну министра. Иван бежал, прыгал, проскальзывал под пугалами древних антенн, пару раз рухнул, зацепившись за потрескавшиеся кабели, проложенные еще задолго до Революции, но это его не остановило. Он перескакивал с крыши на крышу — и все время впереди маячила черная фигурка. Вот именно что впереди! Ивану никак не удавалось догнать соперника.

Пахнуло гнилью — словно с размаху ударило по лицу. Однажды мама уронила за мойку клонокарпа и не заметила, так вот потом так же… Жуков-младший снизил скорость. Он еще бежал, но азарт погони схлынул. Оглядываясь по сторонам, Иван не узнавал места, куда попал. Каждая следующая крыша становилась все ниже и ниже. На миг он остановился у края пятиэтажки, но все же спрыгнул. Компенсаторам пришлось изрядно надуться, чтобы смягчить удар. Дальше — пустырь, за ним ряды колючей проволоки, кое-где ржавой, но в основном новенькой, блестящей в луче прожектора, которым водил вдоль периметра милиционер на вышке. Во рту у стража закона дымилась сигарета.

Ивану не нравилось тут. Все окна в доме за спиной темные, только у подъезда в агонии мерцает лампочка. Под ногами грязно: консервная банка с засохшим томатным соусом, гнутые гвозди, обертка от шоколадки «Аленка»… Короче, мрак полнейший. К тому же проволока гудела от тока, что струился по ней. Не зря ведь треугольные знаки предупреждали белым по красному: «Стой! Опасно для жизни! Высокое напряжение!»

Он забрался слишком далеко от центра Москвы. Это граница цивилизации. Дальше промзона, где живут и работают персы, то есть персонал. Союзнику там делать нечего, как сказал однажды отец. Так почему тогда чужак в черном уже перепрыгнул колючку и весело помахивает рукой с той стороны? Может, он перс? Один из тех, кто из-за своей лени и глупости занимается низкоквалифицированным трудом и не очень-то заботится о гигиене?

— Чего, сдался уже?! Слабак! — из-за колючки наслаждался своим триумфом «Председатель», не забывая посасывать сок из пакета.

Отец говорил, что персы — просто умственно отсталые, им не повезло, но Министерство здравоохранения работает над тем, чтобы им помочь. Иван представил себе отцовского товарища — Сидоровича, главного по здоровью, его стариковские морщины и добрую улыбку… Да, этот человек обязательно облегчит жизнь бедолагам. Кстати, Сидорович вместе с супругой отправился на отдых в Крым, отпуск у них, и попросил последить за псом, ключ от квартиры оставил — Иван нащупал в кармане магнитную карту.

Соревноваться с умственно отсталым — это как-то неспортивно.

Черная фигура подпрыгивала на месте и осыпала Ивана издевками, но его это больше не уязвляло. Махнув рукой — мол, счастливо оставаться, — он развернулся, намереваясь двинуть обратно.

— Слышь, Жуков, ты б погулял еще, побегал по крышам. Дома-то делать особо нечего, верно? Вот и не иди туда… — донеслось сзади.

Иван застыл. По спине пробежал холодок. Откуда «Председатель» знает, кто он? Иван ведь в маске, и Лали назвала его только по имени, фамилию не упоминала, а мало ли сколько Иванов в Москве — так почему обязательно Жуков?.. И почему это не надо возвращаться домой? Там что-то случилось? С отцом, с мамой? Сердце в груди заколотилось так, будто он пробежал пятнадцать километров в бодром темпе и без «подвески».