Валерий Большаков - Алгоритм судьбы

– Давайте… – сказал Кнуров и пожал плечами. – А чего тут разбираться? – Он вздохнул и добавил: – Я всё видел, правда, не с самого начала… Твои микроинформаторы показали, Сергей.

– Ты разобрался? – и смутился, и обрадовался Гоцкало. – Ну вот, я ж говорил…

– А что толку? – горько сказал Тимофей. – Мы явились на трёх вертолётах, а я все испортил! Герой-одиночка…

– Это ты из-за меня? – тихо спросила Рита.

– Я и сам не знаю… – признался Кнуров. – Но ум мне тогда точно отшибло. И нечего тут решать! Ты любишь его, он любит тебя, и всё. А я третий лишний.

– Тима… – выговорила Рита.

– Да нет, Рит, всё в порядке… Мы же друзья?

– Да…

Девушка обняла Кнурова и прижала его голову к груди. Тимофей вытянул губы и поцеловал пленительную, всё ещё пленительную выпуклость. Рита не отодвинулась, и он счёл это хорошим знаком.

Часа три продержали их взаперти, выпуская только по нужде, потом подали экспресс-обеды.

– И куда нас теперь? – спросила девушка, откупоривая рацион. – Я думала, до самого места по воздуху…

– Эта скотина-летун, шо продался за поганые евро, – проговорил Гоцкало, – просто побоялся границу пересекать. Так ещё ладно – кто заметит? Следят за ним? Скажет, навигационное оборудование забарахлило или ещё чего соврет. А за границу если смотается… тут уж его точно не пожалуют! Найдут и кокнут.

– Тогда как нас… – начала Рита и её осенило: – Морем! На яхте какой-нибудь. Тут много яхт в порту – из Франции, Израиля, из Англии есть, из Америки даже.

– И шо потом? – помрачнел Сергей.

– А ничего, – спокойно сказал Тимофей. – Сволокут в «ящик», создадут тебе комфортные условия и скажут: а ну-ка, склепай нам, мусью Гоцкало, предиктор!

– А если мы откажемся? – поинтересовался «мусью».

– Ты знаешь… – раздумчиво проговорил Кнуров. – Я немножко в тюрьме посидел и понял одну вещь – человека очень легко заставить делать то, чего его совесть вроде бы не позволяет. Вот подержат тебя в изоляторе с месяцок, и ты сам запросишься на работу!

– А потом нам сунут по карточке с приличной суммой на счету и дадут пинка… Или просто дадут пинка, чтобы зря не тратиться!

– Скорее всего, – усмехнулся Тимофей, – застрелят в тихом месте и схоронят.

– Да хватит вам! – заныла Рита. – Что вы меня пугаете?

– Ладно… – вздохнул Кнуров. – Ещё не вечер…

Минут десять похищенные «вершины треугольника» переваривали стандартные экспресс-обеды, наверняка из армейского рациона, после чего явились их старые провожатые и жестом показали на выход: приключение продолжалось.

В комнате напротив незнакомые парни северной наружности помогли им надеть гидрокостюмы, нацепить шлемы и навесить акваланги. Ещё четверо «людей-лягушек» показались в коридоре. По фигурам Тимофей узнал «мушкетёров».

Туссен приподнял шлем и глухо сказал:

– За мной и без фокусов! Коста, Морис – страховать!

Чередой они спустились по лестнице в туннель, круто уводивший под пляж и кромку прибоя. Скоро в круглом зиянии туннеля заплескала вода, они погрузились в неё и поплыли. По сторонам смутными пятнами расплывались лампы, горевшие оранжевым и жёлтым. Вот и море.

Туссен позади, Граншан впереди живее заработали ластами, уходя от берега и в глубину. Плыли минут тридцать, вокруг крутилась любопытная кефаль, даже акулка-катран подплывала осведомиться, что этим двуногим понадобилось в её море. Потом у Портоса в руках появились фонарики, вроде подводных факелов, горящие красным. Он замахал ими, описывая круги.

Из синей глубины выплыла туша субмарины, остроносая, с приплюснутой рубкой, явно не боевая, и выкрашенная в грязно-белый цвет, под водой казавшийся синим. Чёрные буквы на борту складывались в аббревиатуру Комитета подводных исследований. Как же, подумал Тимофей, учёные выискались…

В борту подлодки открылся круглый люк, пуская пузыри. Просим-с!

Человек в серебристом гидрокостюме выглянул из люка и махнул рукой: уэлкам, мол.

Цепочка из «мушкетёров» и их пленников потянулась к люку. Шлюзовую камеру проходили по очереди, по трое зараз. Последним отшлюзовались Туссен Норди и встречавший их подводник. В центральном отсеке было очень тесно, Тимофей стоял боком в проходе между пультами и не знал, куда девать ноги с ластами и тяжёлые баллоны за спиной. Полковник снял шлем, вздохнул облегчённо, оглядывая двух подводников за пультами. Встречавший их тоже снял шлем, открывая обширную лысину со скобкой чёрных волос и жёсткое лицо, посечённое шрамами. Тот ещё волк!