Валерий Большаков - Алгоритм судьбы

– Выходим! – скомандовал пилот и выпрыгнул из кабины.

Кнуров с опаской вытянул ноги, нащупывая ступеньку, но не удержался, шмякнулся на траву. Даше упасть не дали – пилот снял её и поставил на землю, заслужив чопорное «благодарю», произнесённое ледяным тоном.

– Саферби! – крикнул пилот. – Асфар! Доставите обоих в Хумух! Шеф там уже.

Два лица кавказской национальности кивнули в знак послушания и повели похищенных к джипам. Даша обернулась к пилоту и процедила:

– Батя тебя отыщет!

– Очень страшно, – серьёзно сказал пилот и полез обратно в кабину вертолёта.

Кавказцы запихнули пленников в мощный квадратный джип, захлопнули дверцы, подёргали ручки – не отворятся ли.

– Ничего, Дашка, – тихо проговорил Тимофей, – ещё не вечер.

Девушка не ответила, вздохнула только.

Оставляя розоватую скалистую громаду горы Фишт с правой стороны, джип покатился по грунтовке. Дорогу недавно грейдеровали, и ямы не попадались, но машину мелко трясло, а сзади коптил в небеса жёлто-серый пыльный шлейф.

Но пылило недолго, вскоре дорога опала вниз, заюлила серпантином и пошла по каньону. Теперь справа бурлила горная речка с удивительно голубой водой, а за узеньким бережком поднималась стена с разноцветными пластами пород – синими, красными, свинцовыми, белыми, черными и дымчатыми.

Зелёный плющ упорно покорял сырой камень стен, то ли спускаясь сверху, то ли поднимаясь снизу. С обрыва в пропасть заглядывали деревья, а там, где склоны делались положе или скатывались крутыми осыпями, трухлявые пни сползали до самой воды.

Дорога за каньоном стала получше и вывела прямо к аулу Хумух – десятку кирпичных домов, растянутых вдоль одной улочки. Аксакалы в папахах, посиживавшие на «мужских скамьях», туда-сюда водили головами, провожая джипы.

Кавалькада заехала во двор последнего дома и затормозила. На террасе появился полный гражданин, уже в годах, с роскошными чёрными усами, обряженный в мешковатые камуфляжные штаны, грязную майку и лохматую папаху.

– Е-во-вой! – радостно завопил он. – Саферби Мешлоков к нам пожаловал! Здравствуй, чале [11]!

– Счастливый тхаматэ [12], – поклонился Саферби, – салям!

– А это те урусы, ы? – спросил усач, спускаясь по ступеням во двор.

– Они! – сказал Саферби.

– Вох-вох! – воскликнул усач. – И девушка! Ыгы… Проводи наших дорогих гостей в кунацкую, их уже ждут.

Тут на террасу вышел бледный, сухопарый человек с головой, обритой наголо, в котором Кнуров с изумлением узнал Алека Пеккалу.

– Его, – указал Алек на Кнурова, – в кунацкую, а девушку отведите в хачеш [13].

– Аферем [14]! – воскликнул усач.

– Тох, – обратился Алек к усачу, – если она сбежит…

Названный Тохом усач приложил ладонь к сердцу, клятвенно заверяя начальство в своём великом усердии.

Саферби и Асфар цепко ухватились за Кнурова и поволокли его в кунацкую.

– И за что же вы меня сюда, дяденьки? – спросил Тимофей, криво улыбаясь.

– А тебе это сейчас объяснят, тётенька! – загоготал Асфар, лоб с грубым голосом.

– Ведите его, – приказал Тох, – я пока машину поставлю.

«Каку них всё просто…» – подумал Кнуров, получив пинка для равноускоренного движения. Схватили, доставили, ведут… Будто за овощами в «Ашан» съездили.

Его провели сумрачным коридором, где гуляло эхо и, как чудилось Тимофею, разносились стоны прежде замученных и убиенных. Поднявшись на второй этаж, конвоир открыл дверь и ввёл инженера-программиста в светлую комнату. Она была пустой и голой. Только шкаф в углу, стол посередине и два стула. На одном уже сидел Алек Пеккала, на другой усадили Тимофея.

– Свободны, – кивнул Алек конвоирам, и те удалились. – Ну, здравствуй, Тимоша.

– Привет, Фантомас! – буркнул Кнуров.

Весёлая злость побулькивала в Тимофее, поддерживая тонус.

– Фи! – поморщился Пеккала. – Что у вас, у русских, за привычка – хамить при задержании?

– А кто ты такой, чтобы меня задерживать? – процедил инженер-программист.

Пеккала усмехнулся и достал сигарету. Щёлкнул зажигалкой, неторопливо раскурил, втянул дым и выпустил струю, щурясь в потолок.

– Я могу вернуть Саферби, – сказал Пеккала доверительно, – и поручить ему первоначальную обработку. Боюсь только, что после неё вам придётся денька три отлёживаться и долго харкать кровью. Но давайте не будем пачкать паркет, ладно?

– Что вы хотите? – пробормотал Тимофей, не находя в себе мужества выдержать побои. Побои – ладно, но если дело дойдёт до пыток… Не, геройствовать он не будет.