Ярослав Коваль - С тенью в душе

— Лучше я тебе позвоню. У меня сейчас нет проблем с деньгами на счету. Давай, — и отключил связь.

Я ощупал сумку. Нетбук на месте, денег должно хватить на чашку кофе, да ещё на то, чтоб доехать до ближайшего немецкого городка. Надеюсь, представители Гильдии Тени не забрались куда-нибудь в такие гребеня, что придётся добираться туда автостопом.

Не хотелось бы. Каждая минута на счету. Сколько потребуется моим таинственным врагам, чтобы вычислить местонахождение искомой магической штуковины? Как вообще их ищут, я ведь не в курсе. Можно лишь догадываться, что лучше перестраховаться. Я быстро заплутал в окрестностях аэропорта, но кафе всё-таки отыскал, и даже сумел объясниться с официантом. Тот принёс мне ароматный кофе с печеньем и показал, где можно подключить нетбук.

«Я уточнил про местоположение филиалов Гильдии Тени, — написал мне Сашка в qip. — Если ты находишься во Франкфурте, то ближайшее место, где ты можешь встретиться с гильдейцами — Карлсруэ. Или Баден-Баден».

«Пиши адрес».

«В каком из этих городов?»

«В Карлсруэ. Менее известный город из них двух, согласись. Вряд ли меня начнут искать оттуда… Кстати, далеко Карлсруэ от Франкфурта?»

«Погодь, гляну… Сто тридцать четыре километра. Чуть больше часа на поезде. Билет купишь без проблем. Или денег не осталось?»

«Немного есть. Адрес пиши».

«Вальдхорн-штрассе. Два или три — за номер я не отвечаю, не смог выяснить с уверенностью».

«Ладно, разберусь. Ты об айне чего-нибудь узнал?»

«Пока нет. Тебе срочно?»

«Очень. Проблема-то связана именно с этой штукой».

«В смысле?»

«Тот самый артефакт… Выясни поскорее, что к чему. Мне надо знать о нём хоть что-нибудь».

«Блин!.. Слушай, прости меня, что я тебя во всё это втравил».

«Проехали. У меня и своя башка на плечах. Никого не собираюсь винить… Ладно, попытайся что-нибудь узнать, я буду ждать. Звони или посылай sms, как получится».

Я допил кофе и сложил в сумку нетбук и провод. Теперь надо было отыскать в этом городе вокзал, добраться до Карлсруэ как можно скорее, и это всё в ситуации, когда я даже при желании не смогу общаться с местными на их языке. В школе и институте я учил английский. Сейчас же при мне не было даже словаря или разговорника. Уезжая из дома, я не мог предполагать, где в конце концов окажусь. Нанимать такси — самое простое решение, но эдак у меня не останется ни цента на билет до нужного города.

Значит, надо выкручиваться самостоятельно.

Как ни странно, но уже третья попытка обращения: «Can you help me?» к первому попавшемуся человеку на улице увенчалась успехом. Молодой человек на чистейшем русском и очень вежливо объяснил, где именно отыскать вход в метро, как туда спуститься, как купить билет в автоматической кассе, что нажимать или что сказать добровольному помощнику, буде таковой объявится. Назвал, сколько нужно проехать остановок до Хауптбанхофа и что делать там. Подмигнул и заспешил по своим делам.

Инструкции оказались идеальными, абсолютно точными. Благополучно прокомпостировав билет, как положено, я уселся в вагон метро (не имевший абсолютно ничего общего с нашими) и почти поверил — всё получится, всё будет хорошо. А как же иначе-то? Должно же мне когда-нибудь повезти!

Германские поезда поразили моё воображение. Я никогда не представлял себе купе со стеклянной стеной между ним и коридором, не видал, чтобы вагон был разделён на места для курящих и те, где запрещено курить. Город мы миновали очень быстро, и по сторонам потянулись восхитительно зеленеющие горы, намного более аккуратные, чем, например, на Кавказе. Собственно, они и выглядели намного декоративнее — по сравнению с кавказскими кручами просто игрушечные, открыточно-красивые.

Мне захотелось остановить поезд, выйти прямо здесь и подняться на эту горушку… Или вот ту. Или вон ту, украшенную старинным замком. Жаль, что поездка эта совсем не похожа на туристическую. Здесь я скован необходимостью быть осторожным, благоразумным, бдительным и… И, конечно, отсутствием не то что свободных, а вообще каких-либо средств.

Поезд мчал меня к Карлсруэ, и грядущее, каким бы оно ни оказалось, становилось всё ближе и ближе. Ничего приятного нет в балансировании на грани, и даже отвлечься от мыслей об этом трудно. В преддверии опасной и трудной игры всё сознание напрягается и дрожит, словно натянутая струна, которой касается ветер. Я мельком взглянул на часы — интересно, есть ли у них время работы? Не окажусь ли я перед запертой дверью? До утра времени может уже не остаться.