Владимир Поселягин - Четвертое измерение

Майор с изумлением услышал, как взрослый мужской голос с легкой хрипотцой сполз до детского мальчишеского.

Я прокрутил колесиком обратно, возвращая свой голос на место, и спросил майора:

— Так вы будете спрашивать, зачем я убиваю этих ублю.ков?

— А зачем, на вашем сайте все подробно прописано. У меня приказ поймать вас, а не обсуждать ваши дела! — ответил майор.

— Ну нет, так нет. Пока, и счастливо меня поймать! — после чего положил трубку на место.

"Хоть немного, но я увел их внимание в сторону, им волей-неволей придется часть сотрудников отрядить заниматься моей информацией, и мне же будет легче заняться последней целью, хотя и ненамного легче!".

Васильев повернулся к капитану, застывшему у одного из приборов.

— Вася, только попробуй мне сказать, что вы его не засекли.

Капитан встал, и виновато развел руками, сказав:

— У него оборудование на несколько поколений лучше нашего!

Васильев только выругался на эти слова.

Приподняв край плаща я, опасливо выглянув, осмотрелся – пока все было чисто. Натянув ткань, скрывающую тепло моего тела, обратно на голову, я немного сдвинулся с места, стараясь не привлекать к себе внимания.

Снайпера на соседних высотках очень внимательно наблюдали за обстановкой и быстрые и резкие движения легко привлекали их внимание.

Ткань была белого цвета, так что я был практически невидим на слежавшемся снегу. Медленно доползши до парапета крыши, где была мертвая зона со всех постов, я стал ждать, слегка подмерзая в комбинезоне, так как он был совершенно мокрым от пропитавшего его пота.

Посмотрев на часы, я стал делать разминочные движения, поглядывая по сторонам. Наконец часы показали нужное время и достав из За Пазухи винтовку, приготовился. У меня был только один шанс, только один выстрел.

Игра со спецами-охотниками изрядно вымотала меня, но добить список я решил по-любому и как можно быстрее. К тому же, Михась постоянно советует заканчивать побыстрее, мол "нас ждут великие дела".

Осторожно выглянув из-за парапета, я быстро окинул взглядом улицу, старясь не больно-то высовываться.

Хотя я и был в мертвой зоне, но и стрелять отсюда было невозможно, я не видел цели. Поэтому был только один шанс, это выскочить из мертвой зоны и произвести выстрел навскидку, надеясь, что пуля долетит куда надо.

"Все, пора!" — подумал я, заметив, что стрелка сдвинулась к нужному делению. Сделав пару глубоких вдохов, вскочив на ноги, быстро приложил приклад к плечу и, прицелившись в окно, где были приклеены вырезанные из салфеток снежинки, нажал на спуск.

После чего, падая под прикрытие парапета, под визг пролетевшей мимо пули, молниеносно закинул винтовку обратно в За Пазуху.

Перед моими глазами как будто я сам на острие пули, мелькали картинки. Вот я влетаю в окно с приклеенными снежинками, пролетаю комнату насквозь, коридор, следующую комнату, снова окно с детскими красочными шторами, улицу, снова окно и в кухне на барном табурете сидит моя последняя цель, которую крупнокалиберная пуля разрывает на две части.

Шустро двигая конечностями и чувствуя, что время стремительно утекает, я полз под прикрытием парапета к нужному мне месту. Снайперы не стреляли, так как не видели меня, но это не значит что они не следят за крышей, так что я благоразумно прикрывался этой импровизированной защитой.

Наконец, достигнув крепко завязанного троса, я накинул на него ролик и оттолкнувшись, заскользил вниз, рядом со мной впритирочку прошла пуля, не задев меня, и обдав бетонной крошкой.

"Похоже, этот стрелок за нас, вон как чуть ли не в упор мажет!".

Достигнув земли под непрекращающимся обстрелом, который никаких проблем мне не доставил, я отстегнул альпинистскую сбрую и побежал вглубь дворов, пора было уходить, как вышел под прицел второго снайпера и от удара в плечо полетел на землю, но быстро вскочив, я метнулся под защиту стены дома, после чего скрылся во дворе.

…

Раздавшийся треск рации отвлек меня от воспоминаний:

— Двести первый, ответьте, прием! — хрипел женский голос в динамике. Таксист лениво потянувшись, взял в правую руку микрофон, закрепленный на приборной панели и нажав тангетку, ответил:

— Двести первый на связи!

— Двести первый, где вы находитесь? — этот вопрос заставил меня насторожиться.

— Я нахожусь на улице Карла Маркса…! — и замолчал, когда ему в затылок уткнулся холодный цилиндр глушителя.

— Положи микрофон на место! — тихо попросил я его, чуть наклонившись к нему.