Владимир Поселягин - Четвертое измерение

В отличие от меня майор не больно-то скрывал своего отношения к генералу, но говорил он нейтрально:

— Так точно, товарищ генерал. Понял

— Хорошо, держите! — это уже мне.

Поймав удостоверение которое генерал толкнул в моем направление по столу, я открыл его.

На меня смотрела моя физиономия и надпись "рядовой", с моей фамилией.

"Быстро генерал работает, за неделю и с военкомом договорился, где я купил квартиру и все подготовил!" — подумал я.

Это год был просто адским, особенно первое время. Скрашивали время только ежемесячные приезды родителей, которым я, понятное дело сказал, что меня забрали в армию, и то что у меня стали проявляться бойцовские способности Шведа, что сильно продвинуло меня в обучении, я даже неожиданно заговорил по-немецки, из-за чего инструкторы только удивленно качали головами. Но время в армии я провел не зря, так как меня прогоняли не только по стрелковому делу, но и по бронетехнике, я конечно асом не стал, но теперь хоть знал, что и как.

Свой краповый берет, я так и не заработал, хотя и надеялся. Но я все-таки получил то, что хотел, и это знания.

Вместе с родителями, ожидающими меня на КПП, мы заехали в ближайший ресторан, где хорошенько отметили мой дембель.

Дальше был просто отдых, я катался по курортам, ничего не делая, просто отдыхая и развлекаясь, но все когда-нибудь кончается, вернувшись в Москву я стал анализировать свои дальнейшие планы, и понял, что их у меня просто нет. Раздумывая о дальнейшем, я продолжал накапливать запасы и деньги на этот раз брал в банках. Оказывается, что в некоторых иностранных банках есть такие счета, где можно получить деньги, просто сказав код, тот кто его знает конечно, личность получателя значения не имела.

Но случилась беда, я влюбился и влюбился серьезно, с признанием, надписями "люблю" на асфальте во дворе дома любимой и другими странностями, которые отличают влюбленных от нормальных людей.

Мою избранницу звали Юлия Арианова, студентка одного из университетов, где она училась на актрису. Была она младше меня на четыре года, в свои двадцать пять Юля мне казалось совсем молодой и неоперившейся.

Потом была свадьба, знакомство с родителями и полгода семейного счастья, которое продлилось так недолго. Все решила небольшая бумажка из женской консультации случайно обнаруженная мною, и то что я там прочитал просто убило меня.

Я по характеру очень трудно прощаю, а после войны и армии уже просто не умел, и убийства своего ребенка я не простил, и не прощу никогда.

Серьезного разговора не получилось, Юля просто не понимала, чего я от нее хочу.

— Миша, ну ты пойми, у меня карьера, ну какой ребенок? — спрашивала она озадаченно.

Тут хотелось бы рассказать о том, что Юлю заметили, ее броская фигура и красивая утонченное лицо стали мелькать в сериалах, сперва на вторых ролях, а месяц назад начался сериал, где у Юли была главная роль. Это решило все, я заметил что у жены началась так называемая звездная болезнь, но не придал значения, так как дома она была сама собой, хотя значения теперь это для меня не имело никакого.

— Юль, ты же знаешь, что я хотел ребенка!!! — я не говорил, хрипел. Грудь сжимало от боли, было тяжело дышать, то что это мой ребенок узнал от Михася. На мои нападки узнать, почему он не предупредил меня, был дан философский ответ:

"Эффект бабочки, кто знал, что ей внезапно стрельнет в голову зайти в консультацию, мимо которой она проезжала, и сделать аборт".

Хотя мне кажется, что Михась намеренно не сообщил мне об этом.

Общего языка мы с женой не нашли, а я даже не пытался, она для меня умерла и выход был только один – развод.

Родители, как мои, так и ее не понимали почему расходится такая замечательная пара. Не обращая внимание на ее умоляющие взгляды, я молча показал справку, сразу оборвав вопросы, внуков они тоже ждали.

Чтобы развеяться, я уехал в Америку и прожил там три месяца, покупая нужное оборудование и отходя от последствий развода, наделавшего столько шума в прессе.

Возвращение обратно в Москву я не назвал бы приятным, мелкий осенний дождик навевал черную меланхолию. Сидя в теплом нутре такси, которое медленно рывками передвигалось в очередной пробке, я бездумно смотрел на тротуар по которому непрерывным потоком двигались прохожие, и тут мое внимание привлекла фигура невысокой сухонькой старушки в мокром аккуратно заштопанном пальто и с протянутой рукой. Посмотрев на нее, я увидел как стекают капли дождя по ее лицу и понял, что это не дождь, а слезы – ей было стыдно стоять и просить деньги.