Александр Конторович - СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории

— Вот для этого, мой дорогой Семен, необходимо, чтобы в правительство попадали только тщательно проверенные и надежные люди. Для чего предусматриваются в нашем законодательстве несколько подстраховок. Во-первых, стать гражданином КД не просто. Надо прожить у нас не менее пяти лет и зарекомендовать себя полезным членом общества. Во-вторых, даже гражданин не может просто так получить право голоса на выборах и уж тем более право попасть в органы власти. Он должен обязательно отработать три года на пользу общества в органах Гражданской службы или отслужить два года в армии. То есть делом доказать, что он понимает необходимость самоограничения и службы на благо общества. Ну и, в-третьих, при поступлении на государственную службу гражданин теряет презумпцию невиновности и дает собственное согласие на это. То есть его в любой момент могут проверить по любому поводу, априори считая виновным. И он должен будет доказать свою невиновность. Поэтому, если человек идет на должность губернатора, то он уже знает, что любая попытка использовать свою власть для протежирования кому-то будет тотчас же отслежена и он будет наказан. Если только не докажет, что он действовал исходя из государственных интересов. А это будет доказать ой как трудно, потому что расследователи тоже находятся под дамокловым мечом презумпции виновности. И будут изо всех сил раскапывать его виновность. Поэтому такому человеку будет проще разбогатеть, не стремясь на государственную службу, где много мороки и мало выгоды, а организовав собственное дело.

— Но ведь и собственное дело у вас в Директории не совсем собственное? Как я знаю, в каждом предприятии есть государственная доля?

— Есть. Только ведь она не вымогается. Государство получает ее, давая определенные преференции предпринимателю, строящему новое предприятие. Аренда земли, бессрочная и бесплатная, беспроцентный кредит, снижение налогов, снабжение с государственных складов необходимыми материалами, страховка на случай банкротства, поддержка торговой экспансии… множество преимуществ по сравнению с полностью самостоятельно рискующими предпринимателями в других странах.

— Допустим, ты меня убедил. Но вот то, что верховная власть полностью защищена от узурпации и перерождения — все равно не верю.

— Стопроцентной гарантии от несчастья не может дать даже Банк. Для контроля же за высшей властью у нас предусмотрено разделение ее между двумя комитетами, коллегиальность и контроль со стороны тайных служб за кандидатами. И поверь мне, Симон, что это действует не хуже, а куда лучше, чем якобы имеющийся при демократии контроль со стороны народа.

Дальше нам договорить не удается. Звонок по телефону превращает мой выходной в рабочий день. Да, имея столько должностей, приходится забыть не только о выходных, но часто и о личной жизни. Вот не пойму одного — как это «сталинский опричник» Берия успевал еще и за школьницами охотиться, да еще и спать с ними? Наверное, у него в сутках сорок часов было.

— Маша, приготовь мне, пожалуйста, кофр на всякий случай. Извини, Семен, дела. Надеюсь, ты найдешь, чем заняться? Кстати, тут я недавно получил очередной вестник трудов наших ученых. Можешь почитать, для подготовки к занятиям может пригодиться. Ну все, пошел.

Целую на дорогу жену и выхожу. Лошадь, как говорит наш литовско-калифорнийский князь, животное, опасное со всех сторон. Но за время, что мы здесь прожили, нужные навыки наработались волей-неволей. Поэтому до завода добираюсь быстро. Недоразумение разрешается довольно легко, делаю несколько распоряжений, кое-кого наказываю и к вечеру возвращаюсь домой.

А после ужина мы опять беседуем и наш разговор незаметно переходит на рабство. Да, в колониях, что испанских, что английских или португальских, рабство сейчас процветает вовсю.

— Так ты считаешь, Анатоль, что рабство не имеет право на существование?

— Конечно, Семен, не должен человек владеть другим человеком как вещью. — Наливаю ему и себе по большому стакану оранжада. — Все мы, несмотря на цвет кожи, язык и различные обычаи, — люди. Все мы радуемся и печалимся, все имеем право на жизнь. И никто в здравом уме не мечтает стать невольником на рабских плантациях. Человеку противно быть рабом. И рабство обязательно должно быть искоренено. Ты же видишь, что у нас, в Директории, рабства нет.

— Так получается, что стоит запретить рабство и все?

— Нет, Сема, рабство одними указами не искоренить. Рабство исчезнет лишь тогда, когда станет невыгодно экономически. Если те простейшие механические действия смогут выполнять машины, то рабство исчезнет окончательно. Над разработкой таких машин мы и трудимся здесь, в Долине. И ты сможешь, если захочешь, принять участие в этой работе…