Михаил Михеев - Рейдер

В результате был лихой налет на тихий особнячок, закончившийся тем, что пираты увязли в перестрелке — девушка к тому же отлично стреляла, нанеся ранения пятерым нападавшим еще до подхода патруля, который и скрутил буйных гостей столицы. Буквально через пару минут пираты узрели ту, на кого напали, только при всем параде — принцесса Кала, прошу любить и жаловать, в чистеньком, будто и не было перестрелки, беготни и перекатов по полу, десантном комбинезоне, лихо заломленном берете и… погонах капитана первого ранга. Пиратов вздернули на ближайшем дереве, а наутро вызвали их капитана, чтобы забрал получившуюся экибану.

Естественно, это вызвало у пиратов определенную реакцию с попытками набезобразничать, однако холодно ухмыляющиеся десантники, стреляющие на поражение при любой попытке сопротивления, моментально отрезвили большую часть шпаны. Те, кто не сообразил сразу, что надо заткнуться и помолчать, получили порцию свинца. Этот аргумент оказался убойным во всех смыслах слова, и громко матерящиеся пираты разбежались по своим кораблям. А на следующий день капитанов пиратских судов предупредили, что еще одна такая шалость — и появляться в этих местах провинившимся станет опасно для жизни. Пираты вняли — к уютной и безопасной базе привыкнуть успели все. Впрочем, надо сказать, что в беспорядках участвовали экипажи далеко не всех кораблей — капитаны поумнее и поавторитетнее своих людей придержали, видимо, решив не искушать судьбу и не ссориться с хозяевами, что было, несомненно, дальновидным поступком.

Вот такая ситуация сложилась на планете к моменту, когда верхушка вновь образованного пиратского клана собралась в райском уголке на производственное совещание, и начал это совещание начальник разведки Айнштейн, который, проглотив очередной кусок нежнейшего шашлыка из марлина, отложил в сторону опустевший шампур и, внезапно посерьезнев, сказал:

— А теперь, господа, я хотел бы сообщить вам пренеприятнейшее известие…

Несмотря на грозное звучание, фраза Айнштейна ни на кого особого впечатления не произвела — большинство присутствующих никогда «Ревизора» не читали, а Виктор был еще слишком занят собственной порцией шашлыка, чтобы обращать внимание на классику. Театральная же пауза, которую выдержал шеф разведки, привела лишь к тому, что Медведь, смачно потянувшись, пробасил:

— Ты, Александр Павлович, дело говори — сколько кораблей, сколько пушек, народу сколько, хорош воду в ступе толочь.

Айнштейн только возмущенно потряс головой, помянул «троглодитов семь раз неграмотных», но пояснить все же соизволил.

— Кораблей пока нет, народу тоже, но, думаю, много будет и того, и другого. Конкретики нет пока, но обратный отсчет нам, боюсь, уже начался.

— Не понял. — Виктор удивленно поднял на него глаза. — Что такое? Кому мы на сей раз на хвост наступили?

— Боюсь, «мировой общественности», — брезгливо скривился Айнштейн.

— Может, все-таки расшифруешь?

— Да легко. Последняя идея твоего Феди, я имею в виде Зингельмана, оказалась, мягко говоря, не самой удачной…

По мере рассказа Айнштейна Виктор начал понимать, что идея была действительно неудачной. При этом понял расклады, пожалуй, только он сам — остальные, воспитанные в мире, где правили совсем другие реалии, ничего особенного не видели и сейчас решительно не понимали сути проблемы и ее возможных последствий. А Виктор, помимо понимания проблемы, понимал теперь и свою ошибку. Да, Айнштейн тоже лопухнулся, но в первую очередь вина была на Викторе, который пошел на поводу у своего гения экономики.

Все дело в том, что на планете было не так много промышленности. Да, добыча и переработка урана, да, производство топлива для корабельных реакторов — это все развивалось с самого начала. А все остальное масштабами было куда пожиже. Конечно, сталь, олово, медь, алюминий… Да даже титан производили и еще много наименований чего, все отличного качества, на современнейшем оборудовании, но относительно немного по количеству. Ну да это ладно, свои потребности перекрывали с избытком и многим активно торговали, однако все высокотехнологичное производство ограничивалось мелкосерийным производством стрелкового оружия, мастерскими, на которых можно было осуществлять текущий ремонт кораблей, и трофейным доком. Ничего удивительного — изначально здесь планировались база флота и учебка для десанта, но никак не промышленный центр. Виктору тогда из кожи пришлось вылезти, чтобы хоть производство топлива убедить развернуть. Соответственно, оборудования, которое помогло бы развивать собственную промышленность, просто не было.