Анатолий Бурак - Отдел Химер

— Проходите, — ответила она, и я шагнул сквозь дверь.

Вопреки моим ожиданиям кабинет был пуст. Это показалось мне настолько странным, что я невольно сделал шаг назад, до половины войдя в стену. Однако Ольга не из тех, кто делает что-то просто так. Приблизившись к столу, я увидел, что на нем стоит обыкновенный магнитофон. Бобинный «Таурас», которые выпускали в шестидесятых годах. Я осторожно крутанул ручку, включая воспроизведение, и комнату заполнил голос Магистра:

— Садитесь, Асмодей.

Я покрутил головой в поисках и услышал сдавленный смех, доносящийся из динамика.

— Не тратьте время понапрасну, пытаясь найти стул. В этом кабинете есть лишь одно место, на которое можно присесть.

Неуверенно я опустился в кресло.

— Если вы слышите эту запись, значит, случилось то, что неминуемо должно было произойти. Как ни совершенна наука, а у всех нас есть естественный предел, перешагнуть который мы пока не в силах. Я прожил в этом мире сто десять лет, и сорок из них равняются векам. Последние четыре десятилетия, в течение которых я каждый день прикасался к тайнам человеческого бытия — сам был тайной, — не сравнимы ни с чем. Недаром доктор Фауст у Гете говорит в конце жизни: «…годы прошли недаром: ясен предо мной конечный вывод мудрости земной!»

То, что пережил я, не дано испытать никому из простых смертных. Но, увы… Будучи всего лишь людьми, мы не можем существовать без физического носителя разума. Знаю, что в последнее время ведутся разработки по перенесению сознания на искусственные носители. Однако такая жизнь не для меня. И, поскольку бренная оболочка отказывается служить дальше, — пусть так и будет.

Согласно традиции, уходя, руководитель регионального Отдела назначает себе преемника. При относительной многочисленности сотрудников я всё же решил рискнуть, посоветовав руководству вашу кандидатуру. Впрочем, не пугайтесь. К моим рекомендациям вынужден прислушиваться даже Конвент. Тот же, кто командует Отделом де-юре, являясь связующим звеном между нами и материальным миром, поставлен перед необходимостью слепо доверять мне.

Так что, Асмодей, примите мои поздравления. И глубокое сочувствие. Ибо ноша, которую я взваливаю на ваши плечи, во много раз тяжелее той, что вы можете представить.

В компьютере находится база данных, которая позволит вам быстрее сориентироваться в ситуации, избежать многих ошибок и, главное, держать ситуацию под контролем. Код доступа вы знаете. Вспомните одну из наших бесед, в которой мы обсуждали вероятность влияния действий Отдела на ход истории. И связанных с этим вероятностных искажениях реальности. Я знаю, что вы испытываете растерянность, но это быстро пройдет. Просто сядьте поудобнее — в теперь уже вашем кресле, — закройте глаза и ни о чем не думайте. Возможно, узнав правду, вы ощутите гнев. Но, уверяю вас, не стоит поддаваться эмоциям.

Так или иначе, Конвент является одной из действующих структур, с которой мы не можем не считаться. Так же, как и они с нами. Конечно, в той информации, что доступна рядовым сотрудникам Отделов, не содержится всей правды. Точно так же, как она не является заведомой ложью. Просто когда-то решили, что так лучше для всех…

Бобины магнитофона медленно вращались, я же, откинувшись на спинку кресла, смотрел на этого динозавра, порожденного отечественной радиоэлектронной промышленностью, удивляясь тому, как он вообще смог дожить до наших дней. А также сентиментальности того, кто носил имя Магистр.

— Если говорить начистоту, то корректировка реальности — это наша личная проблема. Сугубо человеческая. Просто, начав легонько подталкивать вид хомо сапиенс по пройденному ими самими пути, наши друзья предварительно создали некую абстрактную виртуальную модель. Будучи творением разума, вымыслом, она тем не менее живет по своим законам.

Вместив в себя первобытность, рабство, феодализм, инквизицию, распад и возврат к неолиту. Ужасы не состоявшейся у нас ядерной войны. Не сбывшиеся зверства и гигантскую протяженность человеческого бессмыслия, глупости, заблуждений, скотства и дури. Их виртуальная модель, равная всем человеческим эпохам, включает в себя ад, описанный Данте, и райские кущи. И я могу с глубоким прискорбием заявить, что всё ужасное, что они знают о людях, — лишь малая толика правды. Их ад — наш рай…

В конце концов, они имеют на это право. Ведь во всех известных ответвлениях реальности люди так и ходят по кругу, столетие за столетием влача неторопливое существование. Эпоха сменяет эпоху, одни поколения уходят, их сменяют другие, но человечество так и живет, придавленное тяжестью гравитации и не помышляя о звездах.