Андрей Жиров - Отступление

- Не передумал, - ухмыльнувшись, ответил Гальцев. - Это ведь и наша война тоже. И, в конце концов, один раз живем. Так уж если выбирать, лучше так, чем в постели от старости. Верно?

Последнее он произнес, обернувшись, для своих товарищей. Занятые последними приготовлениями офицеры все как один решительно кивнули. На хмурых, серых от усталости лицах отразилась непоколебимая твердость духа, сила воли. Гуревичу подумалось, что так же было и в ТУ войну, когда в самом начале еще не было уверенности, но оставались вера и честь.

Между тем пожарные разобрали со стеллажа автоматы, побросав вместе с дополнительными магазинами в кабины.

- Ну что, майор, пора, - с ухмылкой заметил Гальцев. И действительно - остальные бойцы уже давно расселись по местам.

- Спасибо, капитан, - без всякой иронии, совершенно серьезно, Гуревич протянул Сергею руку. - Будет удача - встретимся.

Капитан крепко ответил на предложенное рукопожатие и произнес:

- Будем жить, майор...

... Что происходит снаружи, Гуревич мог разобрать едва-едва: неустанный рык мощного мотора и резонирующий трепет кузова бесконечным эхом гуляли по замкнутому пространству. Казалось, не будет конца постоянно отражавшимся от стен резким, отрывистым звукам. Лишь в те редкие моменты, когда машина останавливалась на перекрестках и притормаживала поворачивая, услышать что-либо извне становилось возможно. Утешало, что путь предстоял недолгий: до первого поста даже с запасом не более полутора километров.

Вот наконец рычание мотора заметно поутихло, машина ощутимо замедлила ход, а затем и вовсе одним рывком остановилась. Гуревич сразу же почувствовал дискомфорт. Закрытое пространство как-то вдруг стало очень похожим на гроб. Откуда не убежать, где не спрятаться. Если сумеют найти - все на виду. При должном умении хватит одной гранаты, чтобы оборвать мучения...

С трудом, Рустам таки отбросил мрачные мысли. Ни он сам, ни ребята его умирать в конечном итоге не собирались. Так что нечего и думать о всяких опасностях. Иначе и шагу не ступишь, если каждой тени пугаться. Плотнее накрывшись позаимствованным у пожарных брезентовым полотном, Гуревич сосредоточился на проверке снаряжения и мысленной репетиции действий на случай тревоги.

Снаружи тем временем доносились отголоски разговора между Гальцевым и постовым. Говорили, естественно по-немецки, потому в особенности за шумами оказалось трудно разобрать. Некоторые слова сливались в причудливое бормотание, так что Рустаму оставалось лишь догадываться о смысле, додумывать:

- ... едете? - незнакомый низкий голос. То ли слышно плохо, то ли в самом деле он какой-то хриплый, каркающий. 'Видно промерз наци на русском морозе...' - не без мстительности подумал Гуревич. И хотя сам майор вместе с десятком бойцов точно так же лежал на холодном железе, на какое-то время осознание терпящего неудобства врага согрело. - Ничего, бошик, ничего... Мы вам покажем ещё. И генерала Мороза, и Кузькину мать, и ядрёну кочерыжку...

- Пожар... ... ... приказ коменданта ... исполнять обязанности... - это уже Гальцев. Судя по всем капитан в строгом соответствии с первоначальным планом шпарит фрицу легенду. 'Бравые пожарные спешат на помощь... Поверит ли? А отчего бы не поверить. С другой стороны - сам бы поверил? - спросил себя Рустам. И тут же ответил - Естественно нет...'

- Там что? - одновременно с вопросом послышался явный удар по корпусу цистерны. Так как внутри помимо безбилетных диверсантов содержимого более не было никакого, звук от удара пошел гулять заливистым эхом.

- Пожарные рукава, инструмент... - спокойно ответил Гальцев. 'А неплохо держится капитан - отметил Гуревич. - Не дергается, не переживает, с объяснениями под руку не лезет... Если и дальше сумеет показывать, словно абсолютно безразличен к капризам новой администрации, могут и поверить'.

- Почему нет воды? - клокочет вновь неведомый немец.

- Чтобы не замерзла по дороге на морозе. Инструкция - невозмутимо продолжает вешать лапшу капитан. Никак не понять - верит ли россказням постовой или нет. Но, тем не менее не отстает.

- Открыть! - пренебрежительно бросает немец.

- Без проблем, - спокойно отвечает Гальцев. - Только тогда прошу справку с подписью и печатью: такой-то экипаж был задержан в связи с тем-то и тем-то. Чтобы ваше же начальство с меня потом за пепелище не расстреливало. И тогда проверяйте себе хоть до завтра - больно мне надо ездить на ваши пожары...

Немец, несмотря на достаточно откровенную наглость, промолчал - предпочел проглотить хамство русского. Видимо, постовой слишком хорошо представлял, что может произойти, если действительно из-за слишком сильной подозрительности экипаж не успеет на вызов. В особенности, если едут по приказу коменданта. Решающей соломинкой, по-видимому, стала банальная логика: если бы что-то или кого-то пытался провезти в машине - так не ехали бы в центр, где полно постов и патрулей. Так что если что и найдется - на обратном пути тщательно проверим. А пока пусть себе едут - на виду не забалуют...