Анатолий Черняев - Г. В. Флоровский как философ и историк русской мысли

Рассмотрим основные вехи изучения и осмысления жизни и творчества Флоровского. В целом, номенклатура публикаций на разных языках, посвященных Флоровскому и его трудам, уже достаточно обширна и включает десятки позиций. Свидетельствами отношения к Флоровскому со стороны профессиональных и религиозных сообществ, к которым он принадлежал, служат прижизненные юбилейные приветствия и некрологи [2] См.: Бирд Томас Е. Памяти ушедших. Отец Георгий Флоровский // Новый журнал. Нью–Йорк, 1980. Кн. 138; К 80–летию прот. Георгия Флоровского. Жизненный путь // Вестник РХД. 1973. № 108–110; ФотиевК.., прот. Памяти прот. Георгия Флоровского // Вестник РХД. 1979. № 130; Georges Florovsky (1893–1979): Some personal memories // Sobornost. 1980. Vol. II. № 1; Pelican Jaroslav. Puti russkogo bogoslova: When Orthodoxy Comes West // The Heritage of the Early Church. Roma, 1973; Schmeman A. Roll of honor. A sixtieth anniversary salution to Georges Florovsky // Saint Vladimir's Theological Quarterly. N. Y., 1952–1953. Vol. II. № 1; Schmeman A. In memoriam. Father Georges Florovsky // Saint Vladimir's Theological Quarterly. N. Y., 1979. Vol. XXIII. № 3. Путь. Париж, 1931. № 28. С. 101. . Первыми опытами осмысления творчества Флоровского стали рецензии на его книги, написанные современниками: В. В.Зеньковским, Н. О.Лосским, Н. А.Бердяевым, М. Лот–Бородиной, С. Тышкевичем. Их публикации отразили тот резонанс и спектр оценок, которые были вызваны тремя книгами Флоровского, увидевшими свет в 1930–е гг.

Первую рецензию на первую книгу Флоровского «Восточные Отцы IV в.» (1931) написал его коллега, профессор парижского Свято–Сергиевского православного богословского института В. В. Зеньковский, который подчеркнул персонализм автора, нашедший выражение в его историко–философской методологии: «Самый метод, принятый им, выдвигает на первый план индивидуальность того или иного богослова, — отчего изложение идей становится более доступно и тоже более индивидуально» [3] Путь. Париж, 1931. № 28. С. 101. . В то же время, по мнению рецензента, Флоровский излишне сфокусирован на индивидуальном и общеисторическом аспектах в ущерб анализу истории и диалектики самих идей. В рецензии М. Лот- Бородиной отмечен самостоятельный и творческий характер первой книги Флоровского, но сделано указание на некоторую слабость ее композиции [4] Путь. Париж, 1933. № 38. С. 92–93. .

Н. О. Лосский высоко оценил применяемый Флоровским синтез богословского и историко–философского методов. По мнению этого рецензента, книга Флоровского позволяет рассматривать отцов церкви в качестве фактических предшественников концепции все- единства [5] Современные записки. Париж, 1931. Т. 47. С. 510–513. . Рецензируя вторую книгу Флоровского «Византийские Отцы V‑VIII вв.» (1933), Лосский акцентировал внимание на том значении, которое могут иметь богословские дискуссии патристи- ческой эпохи для современной философской мысли. В частности, по его мнению, христологические споры V в. имеют глубокий философско–антропологический смысл. Ибо, преодолев крайности антропологического минимализма и максимализма, отцы церкви утвердили идеал «обожения» человека, «т. е. осуществления абсолютного нравственного совершенства и абсолютной полноты жизни». Лосский убежден, что забвение этого идеала ведет к неуважению личности и «варварству» [6] Современные записки. Париж, 1933. Т. 53. С. 459–460. .

Судьба главной книги Флоровского «Пути русского богословия» (1937), оказалась трудной. Во–первых, значительная часть тиража пропала еще на складе издательства, уничтоженного в результате немецкой бомбардировки [7] См.:МейендорфИ., прот. «Пути русского богословия» о. Георгия Флоровского // Вестник РХД. 1980. № 132. С. 45. . Во–вторых, по мнению Флоровского, после выхода в свет «книгу нарочито замалчивали» его оппоненты, создавшие вокруг нее своеобразный «заговор мол- чания» [8] Из писем о. Георгия Флоровского Ю. Иваску // Вестник РХД. 1979. № 130. С. 45. . Тем не менее несколько рецензий все же увидели свет. Единственным откликом из лагеря идейных оппонентов стала статья Н. А. Бердяева «Ортодоксия и человечность».

По словам Бердяева, книга Флоровского «есть, в сущности, суд над русской душой» [9] Н. Бердяев о русской философии. Ч. 2. Свердловск, 1991. С. 206. , пристрастный и немилосердный. Бердяев считает совершенно неоправданной позицию Флоровского, оценивающего историю русской мысли с точки зрения принципов византийской патристики. Ибо в философском контексте отцы церкви не могут претендовать на особый авторитет, тем более что они сами были идейно зависимы от античной философии. В то же время увлеченностью автора византийским богословием обусловлен еще один недостаток книги — преувеличение интеллектуального элемента в истории русского религиозного сознания, недостаток внимания к мистическим и психологическим его аспектам, считает рецензент. Также, по его мнению, Флоровский злоупотребляет такими понятиями, как «романтизм», «утопизм», «Запад», «историзм». Они используются автором в специфическом значении, которое как следует не прояснено, притом что на этих понятиях во многом основана вся концепция книги. Наконец рецензент указывает, что в книге Флоровского по сути дела игнорируется социальная проблематика русской мысли.