Сергей Подгорных - Бог Галактики

– Добро, приносящее людям несчастья, – пересиливая боль, произнес я, – добро, о котором люди и не подозревают, что это добро. Добро, построенное на несчастьях людей, не может называться добром.

– Опять вы со своими философскими рассуждениями, – усмехнулся Трекси. – А людям не до этого. Когда в мире творится столько несправедливости, когда миллионы ежесекундно умирают от голода и войн, им не до вашей насквозь прогнившей философии. Людям нужны мир, справедливые законы и вдоволь пищи. И что порой к этому приходится идти, уничтожая врагов, их мало волнует.

– Например, уничтожая меня, – предположил я, – или уничтожая таких, как я, – несогласных с вами.: С вашим видением мира. С вашей справедливостью.

– Особенно, таких, как вы, – злобно выкрикнул Трекси. – Вы и вам подобные выродки, имеющие дурацкие взгляды на обустройство мира, – самые заклятые наши враги. Враги нашего будущего. Светлого общества, где не будет бедных и богатых. Общества, где все будут равны! Где не будет голода и войн, не будет смертей и несчастий!

– Где не будет личного счастья каждого человека, где не будет личностей вообще и все будут похожи друг на друга, как тайские горошины… – продолжил я за монаха. – Все подобные общества держатся лишь на силе и мгновенно распадаются, стоит лишь этой силе ослабеть. Надо было вам всем лучше учить историю и делать выводы. История разумных существ гласит о том, что подобные общества еще никогда не были долговечными. Ни разу за все миллионы лет развития.

– Правильно, – неожиданно согласился Трекси, – ни разу. Но у всех у них не было того, что есть у нашего ордена. У них не было силы бога. Все они пытались построить рай на земле земными же средствами. И это было их главной ошибкой. Орден Света в моем лице построит такое общество другим способом. Сам бог будет строителем империи света, братства, справедливости. Сам бог будет следить за тем, чтобы выполнялись предписанные им законы, и будет строго карать тех, кто не пожелает эти законы выполнять.

– Бог никогда никого не карает и не убивает, – неожиданно для самого себя сказал я. Мне почему-то показалось, что это говорю вовсе не я.

Словно слова сами вылетают из моего рта. – Карают и убивают люди друг друга сами. Они сами себе палачи. Бог же не мешает им лишь потому, что у людей всегда должна быть свобода выбора. Свобода выбора между добром и злом, светом и тьмой, плохим и хорошим. Иначе они бы не были людьми. А бог – это любовь. Любовь ко всем и всему без исключения. К плохим и хорошим, добрым и злым, к свету и тьме.

– Любовь? – удивился Трекси. – Любовь оставьте для слабых и никчемных. Нами же – нашим орденом – движет лишь ненависть. Всепоглощающая ненависть к тиранам, мучителям, убийцам.

– Но вы же сами собираетесь убить меня, – удивился я. – Или вы не станете при этом убийцей?

– Таким, как вы, все равно не будет места в нашем обществе. Вас всех все равно придется уничтожить. Так какая разница – сейчас или чуть позже, – ответил Трекси и неожиданно метнул в меня заряд из силовых трой-линий.

Линии ударились в корпус валолета, проделав в нем пробоину. Я был готов к подобному развитию событий и вовремя отскочил в сторону. Второй раз увернуться оказалось сложнее. Трекси вновь ударил двойной молнией, и снег в том месте, где я только что был, вспыхнул огненным паром. Проделав невероятное сальто, я еще раз увернулся от безумного монаха.

Я чувствовал, если дело так пойдет дальше, мне долго не продержаться.

Трекси находился сейчас не просто в состоянии бойца тай-пи, что само по себе давало ему передо мной огромное преимущество. Кроме этого, его биоэнергетика сейчас сплелась в коконе верраны, подпитываясь энергетикой тысяч монахов ордена Света. Тысячами их биополей. Воистину я противостоял сейчас всему ордену Света.

Воевать в одиночку с целым орденом фанатиков, да еще с таким могущественным, мне оказалось не под силу, и вскоре я попался. Попался под тройной огнеимпульс, выпущенный Трекси по моим ногам.

Яркая вспышка под ногами, и я, взлетев на несколько метров, упал в глубокий снег на берегу пруда. Несколько секунд ничего не чувствовал. Тело перестало повиноваться. А когда чувства вернулись ко мне, я сразу же пожалел об этом. Было такое ощущение, словно по ногам проехал грузовик. Нет, целый железнодорожный состав. От боли в глазах все металось, и я с трудом различил приближающегося Трекси. Далее все происходило, как при замедленной съемке. Словно кто-то кусочками, картинками показывает мне дурной сон, где я главный участник. Вот монах подошел вплотную к моему неподвижно лежащему телу. Вот он медленно вынимает молекулярный меч. Вот серо-голубое лезвие меча мелькает в сиянии взошедшей Луны.