Вадим Денисов - Стратегия. Колония

— При опросе целесообразно использовать социально близкие Красной армии элементы: рабочих, колхозное крестьянство, трудовую интеллигенцию. Лица, принадлежавшие к местной власти, назначенной в данном населенном пункте противником, подлежат обязательному допросу, так как они имели тесную связь с командованием частей противника и могут дать наиболее ценные сведения. Необходимо учитывать враждебное отношение их к советской власти и к Красной армии и возможность дачи ложных показаний.

Точнее не скажешь, да.

Стратегия у меня тоже проста. При встрече с сильными анклавами и структурами будем стараться договариваться без контры и драк. А вот точка зрения разрозненных пятнашек, слабых поликластеров и мелких банд, если такие тут есть, на особенности прав владения приамазонскими землями меня не интересует — выбор у них невелик: вливание, протекторат либо изгнание. Никаких абстрактных равноправий — лояльность или драпанье за горизонт, такая стратегия отлично отработана в Шанхае на огромном участке Ганга, да и Сотников таким ходом шел с первого дня. Враг или недруг у нас под боком не останется. И, естественно, я искренне считаю, что пусть это сделаем мы, чем на следующий год Манила или Китай.

По людям: Колонию прежде всего интересуют соотечественники и «смежники» из стран бывшего СССР, их постепенно надо собирать, перетаскивать к себе. Интересны редкие специалисты, в перспективе способные работать здесь или в метрополии. И никакого массового рекрутинга в колонисты кого попало: еще и очередь из желающих создадим. Слишком масштабно и самонадеянно? Да ни черта! Опыт Пакистанки, Березового и племен по Гангу тому подтверждением: желающих стать гражданами России в этом мире хватает, дураки на Платформе долго не живут — выгоды очевидны, если за тобой нет крепкой Новой Родины, а ты понимаешь потенциал Русского Союза.

Сотников знал, что делал, развивая анклав так, чтобы он стал главным магнитом на планете, как некогда США. А по стрельбе и метанию гранат… вот лучше бы без крови, честное слово.

Пш-шш…

— Сливаются рукава, река по курсу! — металлически прошелестел голос Кастета из рации у меня на груди.

— Цели, Костя?

— Чисто пока. Берега без засветок.

— Сразу за слиянием тормозим: осмотримся.

Итак, единое русло Амазонки разваливается на рукава за двадцать два километра до своего впадения в залив. На широкий простор реки мы выскочили первыми.

— Ленни, стоп, смотрим, фотографируем.

Катер опустился на воду, двигатель заглох. Справа на малом ходу подходил «Зодиак».

Здесь ширина русла не меньше восьми сотен метров. При глубине под килем в семь метров — вполне полноводная река. Правый по течению берег чуть выше, но и на нашей стороне появилась малахитовая лесная терраса, режущая глаз насыщенными красками, — вот такая тут зима… Несколько раз я успел заметить маленьких обезьян, пританцовывающих на ветвях.

Течение ровное, спокойное, на Волге и Ганге сильней. Никакие океанские шторма сюда не достают, нагонная волна не доходит. Рыбы по эхолоту немного — может, место неудачное, может, по расписанию живут. Вода на стремнине умеренной мутности, чуть зеленоватая. Вокруг — ничего похожего на непроходимые душно-влажные джунгли: плотный южный лес по обеим сторонам, не более того. Пальм пока не видать, а всю остальную экзотику нужно разглядывать вблизи. Очень много птиц самых разных видов и размеров. Особо греет — вампиры не летают, значит, болотин поблизости нет, да и пернатые не дремлют. Нет и никаких признаков жилья.

— Дальше идем на двадцати, ближе к западному берегу. — Я подумал и добавил по рации: — Нахлобучивай броники, братва…

Довернув вправо, Zicke встала на курс метрах в восьмидесяти от береговой полосы. Двигатели урчали тихо: самый шпионаж. Костя шел позади, чуть ближе к середине реки, имеющей мирный, домашний вид. Иногда мне кажется, что там, впереди, за очередным островком стоят красные и белые бакены, указывающие судовой ход, а на берегах белеют деревянные трапеции створных знаков.

Сильфида словно прочитала мои мысли.

— В принципе везде одинаково, — заметила она. — Что на Рейне, что на Ганге, что на Волге — пусто на берегах. Нас, людей, еще так мало… Словно чайную ложку соли растворили в олимпийском бассейне.

— Мне пересол давно надоел, — вырвалось у меня. — Не страдаю.

— Зато я страдаю, спина что-то устала, — объявила подруга, толкнув меня в плечо. — Смени за рулем. И поцеловать не забудь, дорогой, а то за становлением в Большого Босса ты начинаешь все реже правильным взглядом смотреть на мою задницу!