Вадим Денисов: Стратегия. Колония

В помещении было темно и тепло — шкипер включил систему отопления.

Первым делом я посмотрел на прикрепленный к задней переборке листок с графиком дежурств. Такие же висят в кают-компании, в машинном отделении и в радиорубке. Все заходят и смотрят на график, хоть и помнят свое время отлично. Вот и я посмотрел: ответственное дело.

— Акул успел заметить, Тео? — спросил Ули, показав указательным пальцем на экран гидролокатора.

Общение в экспедиции происходит на русском языке, с примесями англо-немецкого в сложных случаях: в анклаве давно сложился некий пиджин. Но иногда люди переходят на другой язык. Как сейчас, например.

— Видел дельфинов, часа два назад, трех.

— Не то! Проспал ты, что ли? Только что парочка мимо проплыла. Здоровенные! А может, это и не акулы…

— А кто?

Маурер не ответил, отвел взгляд к экранам.

Я тоже посмотрел на приборы, и прежде всего на жидкокристаллический монитор корабельной РЛС. Чисто машинально глянул в наивной надежде хоть что-то увидеть, засечь какой-либо объект. Нет ничего, никаких засветок. Пусто в океане.

— Как идем, дружище?

— Лучше, чем я ожидал, Тео. Если волна не поднимется, то завтра к полудню подойдем к островам.

Вот это хорошие новости!

Стемнело конкретно. В темноте рубки — лишь слабая подсветка приборов, а мне отчего-то хотелось влупить на всю мощь курсовые и бортовые прожектора, чтобы увидеть все то необычное, что может оказаться на пути судна. В скошенном ветровом стекле, не дающем во время дождя или шторма потокам воды искажать обозреваемое, главенствовала серая башенка пулемета «максим». Видавший виды боевой агрегат покачивал толстым зачехленным стволом вместе с судном, выискивая впереди вероятную цель.

— Течение немного отжимает «Клевер» к западу, постоянно приходится корректировать, — посетовал Ули, тоже глядя вперед.

Какое-то время мы с напряженным вниманием следили за почти исчезнувшим горизонтом впереди. Баста, ночь на дворе. А двор наш теперь — водный мир… Море опять разыгралось, юго-восточный пассат сменился восточным, беспорядочные волны раскачивали корвет, чувствовалось, что следовать курсу становится все трудней.

— На вечерний час пойдете? Я подежурю.

— Сюда принесут, — отрезал Маурер. — Не до ужина, Тео, сам видишь…

Мелкие брызги начали перелетать через судно.

Набегающие волны то поднимали, то опускали корвет, пока что мягко, даже бережно. Гребни волн не столько валились на судно, сколько боролись между собой, в итоге некоторые поднимались выше, эти злились, шипели, разбрасывая серебристую пену.

Шкипер сдернул с верхнего крепления коробочку микрофона.

— Внимание, экипаж!

Судно буквально нашпиговали точками внутрикорабельной связи, терминалы есть повсюду, даже на палубе две штуки — один в башне ДШК, другой у «максимки». Открывай гермолючок, цепляй гарнитуру — и переговаривайся.

— Ветер поменялся, волнение усилилось. Будет болтать, но несильно. Принять меры безопасности! Рейс проходит нормально, все узлы и агрегаты работают исправно. Завтра подойдем к островам. Расчетное время — полдень.

Не слишком ли шкипер самоуверен? Под ударами волн «Клевер» явно снизил скорость. Заметив мой скепсис, Ули вновь взял микрофон.

— Машина, как режим? — грозно спросил альфа.

— Агрегаты в норме, работают как часы! — гордо заявил Хвостов.

— Хорошо, прибавляем, — откликнулся Маурер и добавил оборотов.

Ну что ж, первые трудности…

Из Волги мы выкатились словно с горки съехали — курортная прогулка вышла, а не проход по реке. Могучая артерия, добавив честные четыре километра в час к скорости судна, аккуратно, но быстро вытолкнула своих воспитанников в залив — плывите, деточки… У Двух Лошадей «Клевера» встретил «Стерегущий», лихо и весело проводил экспедицию до самого устья. Там эстафету перехватил Эдгар.

— Щас пальнет, — уверенно заявил Гоблин, глядя в бинокль, и не ошибся.

На вершине высокой скалы залпом вспыхнули три дымных облачка, секунда — и грохот береговой батареи проводил нас в дальний путь. Не снижая скорости, прошли мимо острова Входного, попрощавшись сиреной с последним клочком родной земли. Огромный конус выноса могучей реки течением отгибало вдоль берега, разница в цвете воды была заметна отлично. Миля (не могу привыкнуть к милям, километры привычней), граница цветов, и мы в море. И почти сразу вокруг судна заплясали золотые макрели, которые, впрочем, скоро исчезли, а если смотреть с борта, то под солнцем были заметны и несколько рыбок-лоцманов, правда, «рыбками» их можно назвать лишь с большой натяжкой. Я всегда считал, что эти крохоборы, кроме акул, могут сопровождать лишь небольшие лодки и катера, принимая их за особо крутую акулу. Но чтобы целый пароход… Впрочем, для рыбы-лоцмана длиной сантиметров восемьдесят такое судно — что лодочка из прошлого мира.