Вадим Денисов - Стратегия. Колония

Вот, собственно, все из толкового.

А чем же тогда заняты кладовки квартиры?

Заняты они тряпками. Немыслимое количество. Тряпки спрессованы в коробках и чемоданах, старых и новых, они в сумках и баулах. Раз в два года выкидываем — все бесполезно: запасы барахла самовозрождаются после каждого воскресного шопинга жены и дочки. И все негодно в данном конкретном случае. Каждый год перед приходом лета супруга перебирает завалы с целью определения «дачных вещей». Их уже целая кладовка накопилась, дальняя. Два тюка вы честно отвезли в усадьбу, один даже вскрыли, и на том дело кончилось. Соседи по участку ходят в адидасовских тряпках из последнего каталога, и гарцевать перед ними в этих обносках как-то стремно.

Почему все это не выкидывается? Никто не знает.

Есть ли прочная одежда для родни? Пока не ясно.

Кроме тряпок кладовки забиты старой бытовой техникой и коробками с книгами.

У родителей по стенам стояли стеллажи. Сейчас такое немодно, сейчас модно иметь свободные стены и говорить, что в нынешних квартирах места для книг нет. Будто предки жили в лучших… Ты послушен, но тебе книги жалко, не совсем еще оскотинился: набил коробки — и во Тьму, на полку. Стены свободные, как положено, белые, поверхностей очень мало. И потому все имеющиеся заставлены в три ряда всякой сувенирной хренью, которая постоянно дарится и зачем-то везется из отпусков. Пыль вытереть невозможно.

Лодка надувная — другу подарил, тот взаправдашний рыбак, а не корпоративный набегалец. Стоп! Или не подарил? Или только собирался? Так-так, а в каком она чулане? Полное понимание, что в доме есть вообще, отсутствует, нужно вспоминать и рыться в перекинутом.

У вас по-другому? Хорошо. Представьте, смоделируйте свое.

Сколько еды и лекарств имеется, оружия и доброй обуви, крепкой практичной одежды, ножей и топоров, есть ли палатки и спальники, фонари и радиостанции… Итоги в подавляющем числе случаев очевидны: зачем бы все это нужно держать дома современному человеку? С какого перепугу иметь в квартире керосиновую лампу с запасом топлива и бензиновый электрогенератор на балконе?

Или запас консервов. Говорят же, на всю жизнь не напасешься. И это так.

А вот на Старт? Если случится. Как оно у вас, готовы?

— Поначалу три семьи было, все оказались в Секвойке. Им пустое здание типа локалки вкинули. Два ствола, гладкий с одним патроном и ПММ с двумя, — выложил Гоблин оперативно важное.

— Ага, Миша, я понял…

— Таких называют пятнашками, сами слово придумали.

Я смотрел на двух побитых жизнью мужиков, слушал сбивчивый рассказ Степана, высокого и крепкого мужчины, чуть прихрамывающего, старшего большой семьи, и натурально обалдевал. Оказывается, на южном материке Смотрящие экспериментировали, пробовали разные подходы. Но это не Платформа-4, общие принципы остались: групповой вброс людей с какой-то долей материальных ценностей и дальнейшая стимуляция процессов.

Пш-шш…

— «Тунгус», докладываю. Чисто за периметром. Все спокойно.

Вотяков сам сидит в башенке, пасет окрестности, мало ли чего. Рядом Данька с биноклем.

— Хорошо, Юра, понял тебя, понял…

Воспользовавшись паузой, в штаб зашла Нионила, притащила кофе для всех.

Гольдбрейх вообще считает, что Платформы подразделяются по эпохам, то есть по начальной точке нового цивилизационного отсчета. Вполне может быть, что Писатели поначалу сгоряча вообще закинули на Платформу-2 кроманьонцев — пусть, мол, все заново проходят. Но быстро опомнились: очень долго ждать. Потом попробовали подписать под проект Средние века, например. Потом век семнадцатый… Но все это писами по воде виляно.

Меня же интересовало главное. И потому я бесцеремонно прервал рассказ — наслушаемся еще — и уточнил самое важное, по крайней мере в данный момент:

— Таких, как вы, много еще? С кем из соседей общались?

— Сложно сказать, — ответил за старшего Алик, шурин Степана, жилистый мужичок среднего роста с темными короткими волосами. — К западу еще один клан живет, французы, там шесть человек, месяц назад мы их проведывали. Есть и еще западней, тоже с нашей стороны степи, итальянцы, те к соседям приходили, мы с ними общались пару раз, но сами туда не ходили: далеко и опасно. С другого берега залива летом приезжали пятнашки — норвежцы, нормальная семья, восемь человек. У них лодка весельная, хорошая, деревянная, нашли где-то.

— И все сброшены по тому же принципу?

Оба синхронно кивнули.

— А подпитка каналом?