Вадим Денисов - Стратегия. Колония

От первоначально запланированной установки на пустом острове радиомаяка отказались после долгих споров — по соображениям стратегическим. Коллегиально решили, что выдавать место расположения архипелага есть то же самое, что подарить его какому-нибудь активному селективному кластеру, не имеющему карты, аналогичной нашей. Сажать же тут людей на постоянное или вахтенное проживание перед зимним штормовым сезоном просто опасно — им никто не сможет помочь в случае чего. Решили так: если острова обжиты, то маяк будем ставить по договоренности. Хотя я не представляю, кто тут согласится жить, кроме людей, самой своей природой готовых к одиночеству.

— Дядя Федя! — раздалось снизу слева громким свистящим шепотом.

Я резко развернулся на крыле мостка, опустил голову и сразу ухватил взглядом настороженные пацаньи глазенки.

— Можно я выйду? Вопрос есть…

— Поднимайся.

Курточка у парня чистая, переоделся, руки помыл и даже причесался. Тимуровец, да и только, красного галстука не хватает.

— Чего хотел?

— Дядь Федь, я уже того, на два раза там все… аж блестит, — почти вовремя спохватившись, доложил штрафник.

— Ты жало-то прикуси, юнга. Материться на судне можно только старшему командному составу и сталкерам. Продолжай.

— Разрешите на борту постоять! — Мальчишка вытянулся в струнку. А глаза косят так, что один смотрит на меня, а другой — на вожделенные пальмы и белый песок сувенирного пляжа. — Ну, дядя Федя, пожалуйста… Я тихонечко!

Как ему хочется приключений! Дай сейчас команду — на танк побежит без гранаты, причем от танка болты полетят. Он именно ради этого удрал из России — ради этих романтических островов и кругозоров с вершины холма, трапециевидных листьев пальм, криков взволнованных чаек над головой, взлетающих над акациями вьюрков и поджидающих в кустах махайродов.

— Товарищ командир, очень прошу… Я потом еще раз все помою, добровольно!

Есть такие моменты, когда важное для судьбы человека необходимо сделать правильно и быстро, за секунды… Первый раз отец взял меня с собой в таежную экспедицию, когда мне не было и восьми лет. Страшно представить, что бы с ним сделала мать и вышестоящее начальство, случись со мной что-нибудь в тех непролазных дебрях Подкаменной Тунгуски. Но он взял, придав тем самым мощное ускорение в реальном начале моего жизненного пути, каждая секунда которого мне дорога и пересмотру не подлежит. Каждого из нас надо вовремя пнуть под задницу, вот что я вам скажу.

— Нож с собой, воин?

— А как же без ножа-то, Федор Дмитриевич, вы же сами учили, — значительно надул губы мальчишка, воображулисто доставая из многокарманных полотняных штанов складной титановый TiMil, как Том Сойер свой «настоящий Барлоу».

— Стой тут.

Пш-шш…

— «Кастет» — «Тунгусу».

— В канале, командир. Что случилось?

— Давайте сюда, подходите к левому борту, дело есть.

Только что закончившие очередную вылазку сталкеры быстро забрались в лодку, Кастет, пользуясь моментом, от души выкрутил ручку газа, сразу поднимая застоявшийся «Зодиак» на реданы. Они долетели за секунды и закачались возле борта, бросив конец Хвостову.

Открыв дверь, я зашел в рубку, под удивленным взглядом Маурера снял с креплений на стене «хаудах» с подсумком и протянул пацану:

— Владей. Назначаешься учеником в группу сталкеров. Наставник — Гоблин, то есть Сомов Михаил. Уяснил?

Данька аж затрясся:

— Дядь Федь, спасибо! Я честно, я же теперь по-взрослому…

Да зачем по-взрослому… Не торопись, пацан, впитывай все открыто, пока глазенки горят.

— Костя! — крикнул я в лодку, теперь уже сам торопливо отводя глаза от счастливых мальчишеских слез. — Принимайте пополнение в группу, мужики, ученик у вас, уважаемому товарищу Сомову на воспитание!

И легонько, больше символически, пнул пацана по заднице, помогая тому слететь со ступенек.

— Прыгай давай, шкет, не дрейфь! Дядя Гоблин тебя быстро нехорошему научит, — пробасил Сомов, подхватывая худенькое тело в воздухе и опуская его рядом с собакой. — Принял! Погнали, Костя. Хаз-зку!

Нос «Зодиака» вздыбился, «Эвинруд» выбросил пенный бурун, лодка стрелой помчалась к берегу.

— Не рано ли вы, Федор Дмитриевич, мальчика в дело определили? — проворчала Светлана в наушниках. — Как бы он не простудился на сквозняке после трюма.

— Взаперти такой быстрей заболеет, — отрезал я.

Сашка же даже бровью не повел, безразлично мазнув по мне взглядом. Ему все это сталкерство по фиг, для бадхи «Клевер» — главное в жизни. Лишь бы конкуренты рядом не отсвечивали…