Вадим Денисов - Стратегия. Колония

— Худой твоя дела… Зря туда идешь, сдохнешь. Надо весна ждать, большой вода.

Я не послушался и встрял по пути, не смог пройти по реке. Хорошо, что нашел старую промысловую избу, откуда и дозвонился по спутниковому телефону до ребят, вытаскивали, уже когда снег лег, вертолетом.

— Раз такое дело, раз там водятся такие ништяки, то теперь мне плевать, из чего этот Мертвый Город выстроен, — справедливо заметил Гоблин. — Хоть из соломы.

Поговорили еще немного, уточняя детали о местности вокруг Хребтовой. Поспорили между собой и о порядке движения. Неожиданно Джошуа спросил:

— А уголь вам нужен, русские?

Я как раз возвращался из кустов и, услышав такое, вмешался сразу:

— Какой уголь, где?

— Нашел тут, рядом с жилищем. Могу колоть и складывать в мешки, если привезете пустых, да побольше. Чего бездельничать. Вы будете забирать и вывозить, я буду получать хорошую плату. Все выгодно, не так ли? А там и женщину мне привезете свободную, глядишь, еще и ферму поставлю.

Неожиданный поворот! Искали одно, нашли другое.

Уголь — это здорово. Уголь позволит отказаться от заготовки дров и вырубки леса. Здесь зимы нет, много его не надо. А уж для «Королевы» уголек… Сейчас паровик судна выдает на винт максимум пять лошадок. Правда, после того как Хвостов поставил новый винт, полированный, «Королева» резвости чуть прибавила, но все же… утюг. На угле она пойдет бодрее.

Уголь в мешках. Мне подумалось: у Сотникова уже гидромониторами месторождения разрабатывают, станины отливают, а тут — в мешочках, по старинке…

Что делать, это Южная Америка, детка.

— Нужен! Еще как нужен, — возбудился я. — Только вот как его вывозить…

Костя больно толкнул меня локтем в бок.

— Грузовик, — тихо подсказал он.

— Точно! Будет схема, будет. Мешки забросим в ближайшее время, Джо.

Пещерник тяжело вздохнул:

— Может, не поедете, парни? Хорошие вы люди, жаль вас.

— Эх, Джо, знал бы ты, что мы видели и с чем сталкивались.

— Да вы и не проедете туда! — наконец бухнул отшельник с чувством выполненного долга. — Так что скоро вернетесь, и я получу свой бинокль.

— Это еще почему, Джо? — Гоблину такое говорить… только злить.

Пещерный человек внимательно посмотрел на нас:

— У поворота снова Зверь бегает. Его очень трудно убить. Иногда убивают, но он вскоре оживает заново. Ох, ох… И посмотреть на такое страшно, царь носорогов.

Вот и прояснилось: нам все-таки предстоит сразиться с чудовищем.

— Довольны? — скупо поинтересовался я у сталкеров. — Сбываются мечты?

Жесткач, чувствую, обеспечен.

— …Три, четыре, пять, шесть… Ого! Шесть с половиной метров! — торопливо заключил Костя. — Где-то так, похоже. С погрешностью моего шага, конечно.

— Боже… Что за подход. Я сейчас нормально померяю, а не по-славянски, — успокоила нас Ленни, подходя к поверженному зверю с рулеткой.

Волосатое чудовище легло удачно, не перегородив дороги. Измучились бы таскать по грунту такую тушу…

— Елочки точеные, обнять и заплакать, — задумчиво молвил Гоблин, глядя на волосатую гору псевдомяса. — Ну и гада же они сотворили.

— Рог будем вырубать? — деловито поинтересовался Кастет.

— Нет, — я знал, что он спросит, и ответ был готов заранее, — не будем, времени много уйдет. Он, скорее всего, не разложится: клыки пещерника не разложились. Так что заберем по возвращении.

Бой с эласмотерием, или Эллочкой, был коротким, но эффектным. Страж подходов объявился почти сразу после поворота Хребтовой, что нетрудно было предугадать. Поэтому подъезжали мы тихо и осторожно, а зверя взяли быстро. Мы с Ленни встречали его в лоб: я с «Ударом», она со «страйкером», предложение использовать «томпсон» я блокировал.

— Твое дело — последние метры, если уж так случится. Нечего его пульками щекотать.

Кастет с Мишкой забрались на большой валун слева и вели фланговый огонь, взяв ПКМ и два «калаша». Напоследок Костя спросил:

— Посоветуешь, куда бить?

— Носорога бьют под основание уха, верное дело. Можно как Дубровский медведя, но это уж если захочешь…

— Нет уж, спасибо, мы лучше с камушка! А ты че, в Африке был?

— Не был. Так ведь и Эллочка там не была… Еще по суставам бейте, никакой адреналин и дурь ему не помогут, если сломать механику движения.

Я успел выстрелить три раза. Первым разбудил зверя, заставив того повернуться и стартовать с мощью локомотива. Потом существо заорало — глухо, низко и протяжно, вроде и негромко, но этого вполне хватило, чтобы сердце ёкнуло: второй раз я позорно промазал. Стресс — не каждый день на тебя живой танк бежит. Третий раз попал между глаз, и это сработало: пуля патрона ДШК прошибла кость. Сталкеры одновременно поливали его в бочину, действительно стараясь вынести коленные суставы. У них получилось, и зверь свалился мордой к нам, в тридцати метрах от «трахомы», где мы с подругой готовились кузнечиками прыснуть в разные стороны. Сильфиде пострелять так и не удалось.