Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5

…Почему?

Точно не знаю, но могу предположить. Отонаси совершенно одна в этом мире, но, объединившись со мной, она нашла того, с кем можно поговорить о том, каково это – повторять один и тот же день снова и снова. Впервые с того времени, как она проникла в «Комнату отмены», она освободилась от одиночества.

А теперь она снова одна.

Вечно одна в вечно повторяющемся мире.

Если я прав… то все ясно как день: она просто-напросто одинока.

1635 «новых школ» не выбили из нее эту наивность.

Ничего не говоря про «шкатулку», Отонаси продолжает:

«Когда 1635 повтор закончится, ты все равно все забудешь. И, скорее всего, ты не сможешь последовать моему совету. Так что все, что я скажу, нужно лишь для моего самоудовлетворения, ни для чего больше. И все равно позволь сказать».

Не обращая внимания на мое нарастающее обалдение, она произносит:

«Не пользуйся "шкатулкой". Никогда».

Предостережение, которого нынешний я не помню.

«Если ты получишь "шкатулку", ты обязательно попытаешься загадать невозможное "желание". Ты будешь гнаться за идеалом, с которым тебе не справиться, – как я сейчас».

Но чего она пыталась достичь этими словами?

Нечего и говорить, что ее предостережение само по себе абсолютно бесполезно; как она и предсказала, я его начисто забыл и в итоге воспользовался «шкатулкой». Можно подумать, что она с собой разговаривает.

Аа, понятно.

Она действительно разговаривала сама с собой. Отонаси просто-напросто облекала в слова свою историю. Она пыталась выкинуть из головы свои проблемы, выплеснув свое раздражение, которым ей было не с кем поделиться, в пустоту того мира.

Так слаба она была тогда.

«Я знаю, к чему приведет такое "желание". Оно приведет…»

И описала она, по сути, свой собственный финал.

«…к краху».

Грустное признание.

Признание, которое, предположительно, должно было достичь моего сердца.

«…Э? Что за хрень ты тут несешь?»

Но я-на-экране не вспомнил внезапно проведенное с ней вместе время и не ответил ей словами утешения.

Чуда не произошло.

Мы с ней вдвоем не смогли совершить чудо.

Я-на-экране презрительно усмехается незнакомой девчонке, несущей бред, и уходит вместе с Кадзу.

Отонаси остается в классе.

Она стоит столбом в облаке любопытных перешептываний одноклассников.

Отонаси стискивает зубы и сжимает кулаки, после чего продолжает свой монолог, обращая его к пустому месту, где я только что сидел.

«Но что я буду делать, если ты узнаешь про "шкатулки" и все равно возьмешь одну из них? Я не отберу ее у тебя. Я буду сражаться с любым другим "владельцем", но с тобой, скорее всего, не буду».

Не будет со мной сражаться?

О чем это она? Полный –

– …

Нет, погодите-ка. Вообще-то Отонаси действительно ничего мне не сделала с тех самых пор, как я вернулся в школу, вооруженный «Тенью греха и возмездием».

Эй, только не говорите мне, что?..

Мне вдруг пришла в голову некая возможность.

Я всегда думал, что она не нападала на меня либо потому, что ее обманывал Кадзу, либо потому, что она ему подыгрывала, хотя видела его ложь. В обоих случаях, в общем, бездействовала она из-за Кадзу.

Но если она-на-экране сказала правду – значит ли это, что она сама толком не знает, что делать с моей «шкатулкой»?

«Может, я снова с тобой вступлю в союз… нет, это исключено. Я не буду с тобой сотрудничать. Вообще никак не хочу вмешиваться. Наши с тобой цели случайно оказались близкими. Мы и не должны были становиться партнерами. Да, на самом деле мы…»

Следующие ее слова нельзя назвать неприятными. Но все равно лицо ее исказилось, и она произнесла с горечью:

«…родственные души» .

Понятно – у Отонаси была причина делать такое лицо.

Ведь это заявление означает, что и я, и она – мы с ней оба обречены.

– …Так жаль Кадзуки-куна.

Голос отвлекает мое внимание от экрана и возвращает в реальность.

Недовольно хмурясь, Юри Янаги шепчет, не отводя взгляда от фильма.

Ей жалко Кадзу? С чего такая реакция? Можно подумать, что она увидела, как Отонаси ему изменяет.

…Думаю, ее можно понять. Разумеется, Отонаси вовсе не была ему неверна; однако Янаги, видимо, считает отношения Отонаси и Кадзу чем-то священным. Поэтому партнерство Отонаси со мной в «Комнате отмены» и те дни, когда я был единственным, кому она могла довериться, для Янаги выглядят предательством.

…Впрочем, не мне об этом рассуждать.

Я тоже считал, что история «Комнаты отмены» – только об образовании связи между Отонаси и Кадзу. Я всегда думал, что никакого другого смысла там нет.