Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5

– У меня другого выхода нет. И потом… сдается мне, Дайя уже довольно точно догадался, что делаем мы с Марией. Раз так, лучше всего будет дать ему сколько надо информации, и пусть он думает, что сбежать ему нетрудно.

Тогда ему не придется прибегать к убийству «владельца».

– И еще одна причина. Я хочу послать Юри-сан в «Кинотеатр гибели желаний».

– Э?

Юри-сан, которую по-прежнему удерживает Харуаки, распахивает глаза.

– Тебе ведь не нравится Дайя, да, Юри-сан?

Мгновение она стоит неподвижно… но потом, видимо, поняв, к чему я клоню, чуть поднимает уголки губ.

– Да. Я его ненавижу.

Поняв, что сейчас она узнает новую информацию, она перестает вырываться из рук Харуаки. С почти довольным лицом она продолжает:

– Я его никогда не прощу за то, что он в той мерзкой игре убил меня и показал тебе мой уродливый труп. Если бы только я смогла найти его душевные шрамы, я бы с удовольствием воткнула в них нож и повернула, чтобы он почувствовал настоящую боль; я бы довела его до самоубийства.

…Ээ, это… этого я от тебя не просил… и ты меня пугаешь… черт, Харуаки тебя даже выпустил, потому что ты такие вещи говоришь…

– …В-в общем, ты на моей стороне, да?

– Да.

Юри-сан, несмотря на симпатичную внешность, очень хитрая и умная. И решимости ей не занимать.

Иными словами: она троянский конь.

Н а х о д я с ь р я д о м с Д а й е й, о н а б у д е т е м у м е ш а т ь.

После этого я рассказал Юри-сан, что я обманываю Марию.

Еще я ей сказал, что, для того чтобы попасть в «Кинотеатр гибели желаний», она должна отправиться к супермаркету. Она ответила, что интуитивно чувствовала это, потому что Дайя использовал на ней «Тень греха и возмездие». Предположительно, его «шкатулка» может быть разделена с другими, и Юри-сан следует воспринимать как (отчасти) «владельца».

Не знаю почему, но, когда я это услышал, мне невольно подумалось, что – это немного смахивает на «шкатулку» Марии.

Трудно объяснить, почему мне так показалось, но если бы пришлось объяснять, лучший ответ был бы, видимо – «от них похожее ощущение».

Они обе основаны на сильных чувствах, но в то же время они холодные и хрупкие, и я не понимаю их глубинных мотивов. Я не понимаю смысла этих «шкатулок».

Возможно, именно из-за такого хода рассуждений мне в голову приходит новая мысль.

Ах, неужели…

…лучше всех Марию понимаю уже не я, а…

…Дайя Омине?

Я мотаю головой.

Почему я вдруг отвлекся?

Я сейчас должен думать о планах Дайи.

– Эй, Хосии, – открывает рот Харуаки. – Д а й я н а п а д е т н а К и р и!

Да. Я тоже так считаю.

Следовательно –

С е й ч а с я д о л ж е н з а щ и щ а т ь К о к о н е – н е М а р и ю.

Школьный кабинет

Старшая школа, кабинет класса 1-6, после уроков. 1533-й повтор «Комнаты отмены». Небо за окном такое же серое, как в предыдущие 1532 повтора. МАРИЯ ОТОНАСИ сидит на столе учителя и разговаривает с ДАЙЕЙ ОМИНЕ.

Он догадался, что МАРИЯ – не просто обычная новенькая ученица, и, похоже, относится к ней с недоверием.

Дайя сардонически усмехается и принимает насмешливую позу.

Лицо ДАЙИ зримо напрягается.

ДАЙЯ хмурит брови.

Он не помнит, чтобы задавал когда-либо этот вопрос. Поскольку МАРИЯ – единственная, кто сохраняет свои воспоминания в «Комнате отмены», она единственный свидетель.