Юрий Маслиев - Месть князя

– Не шибко ты его? – хмыкнул Лопатин.

– Да нет, в самый раз. Не будет времени подумать, – усмехнулся Александр.

Когда они подошли к мастерским, трое немолодых, неряшливо одетых вохровцев выстроились вдоль стены и ели глазами начальство.

Шилов отпер своим ключом дверь, встроенную в огромные, с облупившейся красной краской ворота мастерской.

Внутри она ничем не отличалась от тысяч и тысяч подобного рода мастерских, разбросанных по Советскому Союзу: замасленный мазутом цементный пол, пара станков, стеллажи с инструментами, плакаты, призывающие беречь, бдить, стоять на страже и содержать в чистоте несколько железных буржуек, сделанных из бочек… В общем – ничего нового.

– А это что? – спросил Блюм, открыв плотную дверь в небольшое помещение.

– Подсобочка, товарищ майор, – подобострастно залепетал испуганный Шилов.

Блюм, взявший на себя инициативу, выглянул на улицу.

– Загляните сюда, товарищи бойцы, – обратился он к вохре, – посмотрите хоть, что вы охраняете.

И через считаные минуты все трое без сознания, туго связанные крепкими веревками, которые нашлись здесь же, в мастерской, уже лежали в темной подсобке.

Без лишней аффектации Шилову объяснили, на каком километре возле дороги находится связанный водитель полуторки. Затем, засунув, как и остальным, кляп в рот, его уложили возле подчиненных. Снаружи, сквозь плотно закрытые двери, не доносилось ни звука.

Еще полчаса ушло на то, чтобы загрузить в грузовой отсек самолета две бочки бензина, оружие, припасы, теплую одежду и главное – более центнера золотого песка в четырех компактных вещмешках.

Отдав швартовые, друзья с комфортом устроились в четырехместной кабине. Михаил нажал на кнопку стартера – и самолет, качнувшись на воде, взревел моторами, набирая обороты. Разбег – и серебряная птица рванулась в матово-серое, подобное стене, выкрашенной казенной краской, небо белой ночи, покрытое блеклыми светлячками, среди которых, как в глазке камеры в лагерном шизо, выделялась Полярная звезда.

Заложив вираж, огибающий Берелех и Сусуман, Михаил набрал высоту, проложив курс на восток, к Берингову морю. И только после этого он повернулся к друзьям:

– Караул придут сменять через одиннадцать часов. Часа два – на осмысление ситуации в Берелехе, часа два – в Магадане. У нас форы – пятнадцать часов! Даже если бы они знали наш маршрут, им нас не достать.

– Тю-тю, упорхнула птичка, – радостно засмеялся Лёнчик. – Свобода, братцы, свобода! Ну, Барин, ну, голова! А вы-то, вы-то, Александр Карлович, – обратился он впервые на «вы» к Блюму, – как этого фраера напарили! – Он вытянул палец и, очень похоже перекривляя Александра, произнес: – Что это? Разгильдяйство или… или… гораздо хуже?!

В ответ дружно грохнул хохот – сказывалось огромное нервное напряжение.

Вскоре друзья заснули – и Муравьев остался один на один с самолетом, с небом, с мыслями о прошлом и будущем. Наступившую тишину нарушал только шум мотора, гудевшего торжественно, подобно гимну.

Здесь и далее автором стихов является Юрий Маслиев.

Еcole normale supеrieure – высшее учебное заведение для элиты Франции.

Грязное ругательство.

Закон молчания в кругу людей мафии.

Хватит. Почему этот мафиози хочет списать моего друга?

Спокойной ночи ( итал .).

Спасибо ( итал .).

Спокойно, спокойно, не говори, скажешь потом, я друг, я русский врач ( сицилийский диалект ).

Невероятно! Ты мертвый, ты мертвый, я не боюсь тебя ( сицилийский диалект ).

Сегодня не говорят. Сегодня умрут все мафиози. Это сказал синьор Михаил ( сицилийский диалект ).

Однорукавное воронкообразное устье реки, расширяющееся в сторону моря.

Накроем весь мир своей крышей ( яп .).

Чингисхан.

Хубилган ( монг .) – человек, в которого переселяется душа умершего бога, сам становится богом, духовным и светским владыкой.

В соответствии с доктриной Махаяны, Авалокитешвара является бодхисатвой, давшим великий обет выслушать молитвы всех существ, обладающих природой Будды.

Дхарму можно описать как совокупность установленных норм и правил, соблюдение которых необходимо для поддержания космического порядка.