Вячеслав Лазурин - Звон листвы, шелест листвы

- Мы отступаем?! Но как? Почему?! – вскакивают с мест несколько хранителей.

- Не время для вопросов… Таков приказ! Я понимаю, все мы имеем право знать. Но сейчас необходимо сосредоточиться на главном. К утру прибудут транспортные вертолеты. Мы должны обеспечить безопасность посадки и погрузки. А для этого необходимо патрулировать район вокруг сада как можно большим радиусом. И готовы мы должны быть к чему угодно. На помощь к нам уже спешит отряд хранителей из Гарден-22 по соседству. Их сад уже эвакуирован.

Так значит, внешний патруль. Что ж, на войне как на войне. Не время для вопросов. Но сад… Как мы можем бросить его? Бросить навсегда… Я отказываюсь верить в это. Но и ослушаться не могу. Чувствую напряжение других хранителей. Скрипят сжатые пальцами подлокотники их стульев. Лица ожесточенные.

Командир, пытаясь не выдать дрожь в руках, отстраняет Ника и сам подсоединяет к компьютеру следующую флеш-карту. На экране появляется другая тварь – огромный пучок мха на длинных паучьих лапках. Ниже строка за строкой показываются боевые характеристики, сильные и слабые места.

Смертельно ядовитый…

Зрение – тепловое…

Скорость, маскировка, тип защиты…

Все снова молчат. Теперь уже погруженные в изучение нового врага, с которым, возможно, придется столкнуться уже через пару часов. Горечь предстоящей разлуки с родным садом, тоска, боль за погибших товарищей. Все это должно уйти на второй план. Ведь это война. Не время для вопросов.

***

Я иду по коридору опустевшего подземного города. Иду не торопясь, знаю – больше сюда не вернусь. Звон металлических решеток под ногами, гул вентиляции, потрескивание люминесцентных ламп. Звуки, знакомые с детства, удерживают меня здесь, не хотят прощаться. Но я должен… И хотя говорят, что подземные города все похожи, я почему-то знаю, чувствую – ни один из них никогда не станет для меня таким родным, как этот.

Прохожу мимо ботанических цехов, лаборатории, энергоузла. Раньше в этих стенах проводили селекцию, выводили новые сплавы живого металла. Чуть дальше, за складом атомных семян – распределялась энергия, поступающая из сада. Тут же проводили синтез необходимой материи, пищи.

«Сад – это наша жизнь. Наша жизнь – это сад». Таким был первый урок в начальной школе. С этими словами мы брались за руки, поднимаясь в лифте на поверхность собирать виноград…

Синие звезды…

Но сейчас здесь тихо. Ни голосов, ни шума работ. Хоть бы юркнул в коридоре кто-то задержавшийся, как я, не желающий уходить. Хоть бы чертыхнулся кто-нибудь вдалеке… Никого. Все уже на поверхности. Один я, вопреки приказу, задержался. И не ради воспоминаний…

Дверь моего отсека бесшумно открывается. Ну, вот и славно, маленькие поломки на стебельке розы почти зажили. Она лежит на столе, подключенная проводками к сети, чтобы не завяла. Поврежденный бутон я починил еще перед брифингом. Аккуратно отсоединяю проводки, бережно вставляю цветок за кевларовый ремешок бронежилета. Приходится и винтовку с пилой перевесить на другое плечо, а то задену ими ненароком.

Все, нужно поторопиться, только… Что-то я еще позабыл. Верно – мою любимую маленькую книгу. Она лежит на полке, дисплеем вверх. Проверив уровень зарядки батареек, я прячу ее под жилет, в карман комбинезона. И ухожу.

Ощутив пальцами пластмассу и выпуклые кнопки книги, я вновь поддаюсь нахлынувшим воспоминаниям о том дне, когда впервые взял ее. Взял здоровой рукой, так как другую сковывал гипс. Это был день, когда я только начал приходись в себя после первого знакомства с дендроидами. Так давно…

Я вновь вижу себя маленьким, на больничной койке. Уколы, мучительные процедуры. И невыносимая боль за погибших друзей. От всего этого я убегал в миры сказок столь невероятных, как и древних. Среди них не было тех историй, которые рассказывают детишкам нынешние матери. Ни россказней о волшебном цветке, чьи лепестки из цветных сплавов исполняют желания. Ни баек о бобовой проволоке, вырастающей до неба... Меня, маленького Айвена, пленяли миры, обитатели которых жили в гармонии с зеленой природой. Фантастические существа, что по всем законам должны быть мерзкими и ужасными, но почему-то оказавшиеся такими интересными. Крохотные люди с крыльями доисторических бабочек, говорящие звери, девы с рыбьими хвостами…

И ожившие деревья.

Позже, обучаясь делу хранителя, я забил память книги учебниками об оружии, тактике, приемах боя. Однако сказки не удалил. Пусть я их больше не читал, пусть больше не верил в них. Но сохранил.