Евгений Шалашов - Слово наемника

— Подожди, — остановила меня Марта.

— А чего ждать? — удивился я.

— Народ сейчас подойдет. Всем интересно — кого это они спасали? Зачем людям праздник портить? Да у нас ни ломика нет, ни клещей. Чего мучиться? Вон, уже идут…

И точно, к нам подходили наши бандиты-разбойники, ставшие для меня едва ли не родственниками. Эх, до чего же жизнь странная штука! А ведь, кажется, совсем недавно я ловил таких людей и развешивал по ближайшим деревьям. Ну, предположим, не сам ловил и не сам развешивал, но все-таки… А теперь и меня, коли поймают, вздернут без зазрения совести…

— С которого начнем? — поинтересовался Евген, потрясая кузнечными клещами.

Я огляделся. Может — тот, а может — этот. Вспомнишь ли, если провел в сарае только одну ночь?

— Давай-ка, парнишка, вскрывай все подряд! — предложил однорукий бандит. — Пусть все на волю идут. Потом разберемся — где твои, где чужие. Давай, Евгеша, действуй!

Евген пошел к первому попавшемуся бараку. Ухватив дужку здоровенного замка клещами, оружейник перекусил ее, словно шутя, открыл дверь и гаркнул:

— Эй, кто тут есть, на волю выходи!

Из дверей высунулась физиономия. Недоверчиво посмотрела на нас и скрылась обратно. Потом — другая. Наконец из барака стали выползать каторжники, которые, оглядывая валявшихся охранников и трупы собак, присвистывали…

— А обер-берг-мастер где? — поинтересовался один из каторжников, испуганно озираясь.

— Там, — неопределенно сказал я, указав рукой в сторону ворот.

— А что с ним?

— Сходи, посмотри, — посоветовал я. — Все что соскребешь — все твое.

От бывшего начальника рудника, господина Тормана, мало что осталось — тело, по которому прошлось с сотню ног, напоминало кровяную колбасу, раскатанную в лепешку.

Возле третьего по счету барака я наконец-то вспомнил — тут! Вот знакомый косяк, о который я облокачивался, прежде чем выпрыгнуть наружу. Булыжники, на которые пришлось упасть. На какое-то мгновение показалось, что вижу на них кровь старшины кузнецов, которой я зачем-то омылся…

Евген выдернул замок, словно цирюльник гнилой зуб.

— Ну, сам откроешь? — поинтересовался оружейник. — Не терпится, наверное?

— Есть такое дело… — кивнул я и попросил: — Мне бы отсюда только своих вытащить, а остальные — пусть сидят, как сидели. Не захотели на волю уходить — пусть тут и будут.

— Дурак ты, парень, — выругал меня однорукий старик, шедший следом за мной, как и остальные атаманы.

Сказал бы кто другой, полез бы драться. Но от старика стерпел. От него исходила какая-то сила, которой я давно уже не встречал. Спросил только:

— Почему дурак?

— Ну что ты от них хочешь? Люди слабые… Оставишь их тут — сам же себя казнить будешь…

Вот уж от кого бы это услышать, а не от старого разбойника. Впрочем, сколько церквей да сколько святых обителей воздвигли разбойники…

Открывая дверь, я громко выкрикнул:

— Эй, народ честной! Есть кто живой? Жан-щипач, ты тут? За тобой Юджин пришел, как и обещал!

— Почему Юджин? — не понял Евген.

— Так у него не одно имя, а целый букет! — пояснил однорукий с усмешкой. — У них так принято, чтобы детям сразу несколько имен давать. Чтобы, значит, ангелов-хранителей было больше.

— У них — у кого?

— Ну там, откуда наш Андрияш родом, — хитренько посмотрел на меня дед. — Ладно, давайте узников из узилища вытаскивать…

Можно бы выругать деда за длинный язык, но я и сам хорош. В Ульбурге меня звали Артаксом или Юджином. Тут я назвался Эндрю. Надо было определиться — какое имя называть… А дед, собака этакая, что-то пронюхал! Ну если и он сейчас начнет мне говорить о титулах и гербах, утоплюсь от злости! Или — напьюсь… Но однорукий атаман промолчал. И на том спасибо!

Из узилища тем временем стали выходить каторжники. Первым, звякая ножными кандалами, выбрался Вальрас. Парень сжал меня в объятиях так, что я едва не завыл. А скоро на шее повис и Жан-щипач. Сбоку приткнулся еще кто-то, который откровенно плакал. Не удивлюсь, что у атаманов тоже навернулись слезы…

Кажется, в этот момент я понял — вот оно, счастье! Я сделал то, чего и сам не ожидал! А Евген с сыновьями уже срубали с моих товарищей кандалы.

— Слушай, а ты точно псих! Ну кто бы еще пошел выручать каких-то каторжников? — с восхищением сказал щипач и снова полез обниматься.

— Спасибо… — уткнулся в меня еще один из парней, имя которого я уже забыл. Помнил, что он тоже был с нами. А один опустился передо мной на колени и стал вдруг целовать руку.