Алексей Евтушенко - Отряд

В силу изначальной, то есть генетической жестокости человеческой расы на «альбатросов» в течение восьми десятков лет велась охота на уничтожение, обусловленная тем, что шкура «альбатроса» обладает уникальными свойствами и может быть использована в различных областях человеческой деятельности, начиная от пошива супермодной и сверхдорогой одежды и заканчивая защитой от любого вида радиации (после соответствующей обработки). До сих пор за сумасшедшие деньги на черном рынке некоторых свободных колоний можно приобрести чудо-скафандр, сделанный из шкуры «альбатроса».

Однако около ста лет назад «альбатросы» исчезли из сферы влияния человечества. К тому времени охота на них была повсеместно запрещена, но, как всегда, решение о запрете было принято слишком поздно. Последний «альбатрос», по моим сведениям, был убит семьдесят девять лет назад экипажем торгового корабля «Зверь», за что команда и получила сто двадцать лет ссылки на шестерых.

Умник осуждающе замолк.

— Так-так, — Капитан забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Охотиться мы на него, разумеется, не будем… Доктор, вы, кажется, намеревались высказать свое мнение?

— Да, Капитан, — откашлялся Доктор, который во время рассказа Умника не сводил глаз с обзорного экрана. — Пока еще рановато делать выводы, но я полагаю, что здесь у них э-э… гнездо.

Ночь на Полифеме длилась около двух земных суток, и за это время самец-«альбатрос» трижды улетал и возвращался к радужному куполу над кратером, который, по мнению Доктора, являлся не чем, вернее, не кем иным, как самкой-«альбатросом», высиживающей потомство.

Однако «альбатросы» «альбатросами», но задачу устройства базы с команды «Пахаря» никто не снимал.

«Летающий глаз» продолжал наблюдение, а четверо людей и робот (кто-то один все время должен был оставаться на борту) вели интенсивную работу по установке радиомаяков.

Знаменательное событие произошло на третьи земные сутки, когда команда «Пахаря» спала после трудов праведных в своих каютах.

Бортовой компьютер, запрограммированный реагировать на любое изменение формы предполагаемой самки «альбатроса», поднял тревогу в четыре часа «утра» по корабельному времени.

Пятеро мужчин, едва успев натянуть трусы (по древним, еще морским традициям офицеров русского военного флота — почему именно русского, никто не знал — астронавты спали ночью всегда голышом), через тридцать секунд собрались в рубке.

Солнце уже поднялось над скалистыми отрогами гор, заливая долину безжалостным светом, а над кратером… Над кратером, колыхаясь, висели два «альбатроса», и тела их полыхали всеми цветами радуги.

— Мама с папой над колыбелью, — растроганно сказал Доктор.

— Я сейчас заплачу от умиления, — пообещал Капитан.

Тем временем «альбатросы», покружив немного над кратером, вдруг превратились в шары, потом веретенообразно вытянулись и скачками унеслись в зенит.

— Как-то странно они передвигаются, — заметил Оружейник. — Исчезают и… появляются тут же в другом месте.

— Именно так, — подтвердил Доктор. — Метод их передвижения — это скорее всего метод «нуль-т». Во всяком случае, ни одна видеосъемка с любым количеством кадров в секунду не может зафиксировать собственно момент движения.

— Сие только гипотеза, — сказал Штурман.

— Другого объяснения все одно нет, — пожал худыми плечами Механик. — Доктор, нам разве не хочется заглянуть в кратер?

— Действительно, — оживился Оружейник. — Столько ждали…

Капитан кивнул, и Шестой отдал приказ бортовому компьютеру.

«Летающий» глаз» выскользнул из скал, где прятался все это время, и уже через несколько секунд завис в километре над кратером.

Что-то… что-то шевелилось там, внутри!

— Увеличение! — рявкнул Капитан.

Штурман дал команду, изображение «прыгнуло» навстречу, и бесстрашные, опытные астронавты, побывавшие во многих переделках, невольно отшатнулись от экрана, — девять оскаленных пастей, утыканных жуткими на вид зубами, захлопывались и распахивались прямо перед их носом.

— Н-ничего себе птенчики, — выдавил из себя Капитан.

— Это чудесно! — зачарованно прошептал Доктор. — Друзья, мы с вами присутствуем при историческом событии! Только что практически на наших глазах в космосе появилась новая жизнь! Вернее, жизни… Целых девять! Умник…

— Прошу, — произнес за их спинами Умник. Поднос с пятью стаканами «Милого Джона» (вариант «День рождения») покоился в его манипуляторах.