Дмитрий Старицкий - Две свадьбы и одни похороны

— Хотите правосудия? Будет.

В его глазах читалось облегчение. Все же разводить на дикой жаре безобразный и малоосмысленный гвалт наших взаимных обвинений ему оказалось не по плечу. Все стреляли и все обвиняют друг друга в дорожном разбое. И все одновременно орут. Причем большинство — на очень плохом английском. И я один умудрялся перекрикивать их пятерых. Но голос вроде как еще не сорвал.

— Только для того, чтобы обвинять этих людей в суде, я должен знать их имена, — слегка теснил я лейтенанта, заставляя его чуть-чуть отодвигаться, отстаивая свое приватное пространство, в то же время не забывая направлять ствол пулемета в сторону наших преследователей.

Видимо, чтобы быстрее уйти из зоны дискомфорта, лейтенант торопливо сделал два шага в сторону к сержанту, у которого в руках был мобильный терминал, и что-то ему сказал вполголоса.

Сержант вынул из подсумка блокнот на пружинке и, сверяясь с терминалом, начертал несколько строк. Потом вырвал страницу и отдал ее худому лейтенанту.

Тот передал ее мне.

Сказать, что меня неожиданно пробило на ржач, — это ничего не сказать. Нельзя же так неожиданно!

Сами представьте: на ограниченном пространстве — можно сказать, пятачке — топчется нехилая толпа вооруженных людей.

Мы, натурально, с преследователями в контрах. Чуть ли не в боевом контакте.

Вокруг нас княжеские гвардейские фузилеры с тяжелым оружием. Все в полных непонятках, но готовые стрелять по первой команде своего офицера.

Со стороны города на нас смотрит жутким зевом шестидюймовое дуло «противопехотного» американского танка «Шеридан». [217] «Шеридан» M551 (152 mm Gun Launcher AR/AAV M551, General Sheridan) — американский легкий авиадесантный плавающий танк (подробнее — см. Глоссарий).

Напротив него, со стороны дороги, тонкая длинная авиационная пушка из приплюснутой башни броневика на шести колесах в три оси хвалится щелястым дульным тормозом.

Вокруг — десятка два гвардейцев с «калашниковыми» в руках. Интересными такими машинками, у которых и цевье, и приклад — пластиковые в пупырышек, как жабья шкурка.

В довесок — три крупнокалиберных браунинга М2 с баррикад КПП.

А мы — внутри этого кольца.

И все это целится в нас с преследователями.

А мы с преследователями целимся друг в друга. Или враг во врага, если хотите точнее.

И чую, что вот-вот полыхнет, настолько атмосфера накалилась. Достаточно кому-то психануть и нажать на спусковой крючок первому…

И пипец всем.

Преследователи около своих джипов — также с автоматами. Обычными потертыми «калашниковыми». Но от этого мне не легче.

Напротив них я с РПК в руках, со стволом в их сторону и также с пальцем на спусковом крючке. С банкой на семьдесят пять патронов, хотя, случись чего, успею выстрелить, дай бог, с десяток. Потом меня точно заколбасят.

За мной автобус, форточки в окнах открыты настежь, и из них торчат тонкие стволы «ругеров», как и из двери за мной, нацеленные в шестерку додиков у джипов.

Вот так вот. Такая вот диспозиция.

А я тут ржу, согнувшись в три погибели, и ничего с собой поделать не могу, хоть убивай меня сейчас.

А вы бы смогли?

Увидев вот такой список:

Udatyj

Schtepa-Sholovik

Drash

Velikojon

Solodky

Popenko.

Лейтенант подхватил меня за локоть, помог выпрямиться.

— С вами все в порядке? — участливый, как будто минуту назад не он кричал, что если мы сейчас же не заткнемся, то он прикажет стрелять в нас картечью из пушки, и начхать ему, кто прав, а кто виноват.

— Да… — ответил, отдуваясь. — Не обращайте внимания. Это все список.

— А что такого смешного в этом списке? — полюбопытствовал офицер.

— Непереводимая на английский игра слов русского языка.

— Украинского! — тут же возмущенно крикнул высокий соломенный блондин с большим носом из толпы наших преследователей. Но на него никто не обратил внимания.

— Доктор Волынски, вы по-прежнему настаиваете на судебном разбирательстве в нашем городе? — Лейтенант гвардии валлийского князя был строг, но суров.

— Да, лейтенант.

— Вас устроит мировой судья или вы будете требовать жюри присяжных?

— Вообще-то я хотел бы, чтобы судил нас сам князь. Но мировой?.. Мировой судья тоже устроит. Я же всегда смогу апеллировать к присяжным, в случае чего?

— Именно так, — поспешил тот меня заверить.

— А утверждает приговор князь?

— Да. Его решение окончательное и пересмотру не подлежит.

— Вот и хорошо, — прохрипел я удовлетворенно. — Главное, надо сберечь моих девочек от киднеппинга, пока будет длиться процесс. Вы это сможете устроить?