Джеймс Сваллоу: Кровавые ангелы

Танкред, находившийся в расположении лагеря, собирался присоединиться к погоне, когда нейрощуп в его руке дрогнул. Заметив, что господин ни на дюйм не сдвинулся с места, Мучитель медленно, осторожно расслабился, а затем поднял голову.

Искаван Ненавистный, темный апостол Девятого воинства Гаранда, позволил себе улыбнуться бескровными губами — ни один человеческий рот не смог бы раздвинуться так широко. Один из трубчатых языков высунулся и тут же спрятался обратно, попробовав влажный воздух.

— Сопливый щенок, — наконец произнес апостол, покатав на языке слабый отголосок пролитой Рафеном крови. — На вкус — чуть старше ста лет.

Искаван посмотрел на Танкреда и добавил:

— Наверное, мне следует оскорбиться. Ведь эти ублюдки посылают шпионить за нами детей.

Мучитель оглянулся на дело рук своих — остов изуродованного тела.

— Горстка скаутов едва ли заслуживает потраченных на нее усилий, ваше великолепие.

Танкред подавил улыбку, краем глаза заметив, что Искаван кивнул в знак согласия. Несущий Слово, применяя в равной мере хитрость и жестокость, в конце концов возвысился до второго после темного апостола ранга. Впрочем, большая часть его успеха проистекала из умения угадывать капризы Искавана и говорить именно то, что командующий хотел услышать. За четыре с половиной столетия службы Танкред лишь трижды не угодил господину. После самого серьезного случая на нем осталась вечная отметина — Искаван отсек его органическую руку ударом зубчатого ножа, а взамен утраченной конечности Танкред получил свои щупальца.

— Пускай голодные загоняют дичь в ее вшивое логово, — заявил темный апостол, обращаясь к Танкреду и оставшимся в лагере Несущим Слово. — Очень скоро мы к ним присоединимся. — Он направил всю мощь своего мрачного взгляда на Мучителя и небрежно поиграл колючим роговым отростком на подбородке. — Я не прервусь, пока не завершу таинство.

Танкред понял эту реплику как желание продолжить и подозвал пару полумеханических илотов. Бывшие люди, взявшись за край, приподняли козлы, на которых лежала жертва Танкреда. Затем гомункулы двинулись к центру лагеря, шагая на своих газопоршневых ногах; их руки заканчивались железными перекладинами, к которым крепились ржавые блоки и веревки. Груз слабо стонал, но, благодаря искусству Танкреда, все еще цеплялся за самый краешек жизни.

Несущий Слово наклонился к самому лицу умирающего раба.

— Отступись, — хрипло прошептал он. — Отбрось свою любовь.

— Я это сделаю, — ухитрился ответить илот сквозь бульканье крови во рту. — Я отдаю свое сердце, плоть и душу вам, великий. — Его зубы обнажились в кривой усмешке, а глаза, подернутые поволокой блаженства, уставились на тяжелые и унылые облака в небе. — Прошу вас, я жажду благословенной муки! Пожалуйста!

Раб заплакал, и Танкред когтистой рукой провел по покрытому рубцами лбу человека. Бедный невольник боялся, что ему позволят умереть, не изведав изысканной боли благословения Искавана.

— Не бойся, — проворковал Танкред. — Ты познаешь такое мучение, какое вынес сам Лоргар.

— Благодарю! О, благодарю!

Илот закашлялся, и крупная, тяжелая капля яркой крови скатилась с его губ. Танкред воспротивился острому желанию слизнуть эту каплю и повернулся, чтобы поклониться господину.

— С вашего позволения, апостол?

Искаван увлажнил губы языком.

— Принеси мой крозиус.

Кровавые Ангелы продолжали строить укрепления вокруг величественного остова Некрополиты, даже когда пыль, поднятая бомбардировкой, осела. Они валили каменные шпили и обелиски, складывая из них оборонительные рубежи. Раньше здание выглядело как изысканная комбинация имперской часовни и цитадели. Однако теперь оно превратилось в руины. Единственные обитатели Некрополиты — священник-губернатор планеты и небольшая группа смотрителей — умерли сразу, в тот миг, когда рухнул центральный минарет здания. После этого на Кибеле, на счастье или на беду, командовал брат-капитан Симеон, старший по званию офицер Космодесанта.

Симеон припал к земле за уцелевшим углом Некрополиты. Он первый заметил, что враги проходят между надгробными плитами, после чего одним плавным движением выхватил цепной меч.

— Сыны Сангвиния! — грянул в воздухе его голос, похожий на удар монастырского колокола. — К оружию!

Поодаль, там, где заканчивалась вымощенная мраморными плитами площадь и начиналось кладбище, брат-сержант Корис уперся закованной в латную перчатку рукой в упавший каменный столб и выглянул посмотреть на противника. Вместо него он увидел подразделение Рафена. Кровавые Ангелы, отстреливаясь через плечо и на ходу перезаряжая оружие, сдерживали погоню, поливая ее болтерным огнем. За ними катился кипящий вал космодесантников Хаоса — гогочущая и вопящая орда, похожая на рой красной саранчи.