— Системы охраны, — поменял Козырев слайд, — стационарная, доплеровская, радиолокационная — АН/ТРС-39. Может обнаружить ползущего человека на расстоянии до двух километров, идущего — до семи. Состоит… из разнесённых на расстояние до 70 метров приёмников и передатчиков радиолокационных сигналов, имеющих по две антенны. Простейший способ выведения из строя — создание помех на частоте передатчика 1,7 гигагерц. Имеется также возможность повреждения питающего кабеля. Вот в этом месте, — показал Козырев на слайде, — а при налёте — уничтожение приёмных или передающих антенн. Охрана имеет один вертолётный патруль и пять-шесть автомобильных. В военное время может быть усилена до роты. Помимо стационарной радиолокационной системы, используются:… носимые РЛС АН\ППС С-10 — для патрулей и миниатюрные системы АН/ЖСС-20 для охраны внутренних помещений, в том числе и с ядерными боеприпасами. Но об этом поговорим на другом часе, — отложил старший лейтенант указку и включил полное освещение в классе.
— Командуйте, сержант!
— Встать, смирно! — поднявшись, привычно скомандовал Ткачёв и секунду спустя, когда все встали, продублировал вслед за Козыревым:
— Вольно. Перерыв!
Занятие было обзорным. Глеб знал, что через месяц он будет знать про авиабазу Райт-Паттерсон всё, что ему положено. О всех мало-мальски важных объектах, путях возможного проникновения и отхода, о всех населённых пунктах в окрестностях базы, дорогах, мостах, о всех местах пригодных для укрытия и ведения разведки. Козырев заставит вызубрить всё. И его группа целый месяц будет отрабатывать десяток всевозможных вариантов уничтожения авиабазы горсткой людей. Это был уже не первый объект, который изучал Глеб в роте специального назначения.
Рота Зверева в случае войны действовала на американском направлении. Сюда подбирались люди, знающие английский. И язык тоже входил в обязательную программу подготовки, также же как рукопашный бой, стрельба, минно-взрывное дело, радиосвязь, прыжки с парашютом и многое другое, без чего спецназовцу не обойтись. Нет у него ни мощного тыла, ни прикрытия. Не предвидел — убит, не проверил — убит, не заметил — убит, не услышал — убит, зазевался — убит, промахнулся — убит! Он может рассчитывать только на себя и товарищей. На свой ум — холодный и решительный, на свои руки — тренированные и умелые, на свои ноги — быстрые и неутомимые. И не многим посчастливится уцелеть.
Но не взлетят из шахт десятки вражьих ракет, не поднимутся в воздух десятки ядерных бомбардировщиков, не отойдут от береговых причалов десятки вражеских кораблей. Смерти нет, ребята!!!
Поклонись ему низко, этому парню, которому суждено первым шагнуть в горнило войны. Он даёт тебе жизнь!
…Глеб парил под потолком в углу своей комнаты. Было легко и радостно, как будто избавился от каких-то оков, опутывающих по рукам и ногам, и получил долгожданную волю.
Внизу, на самом краю кровати, лежало его тело, обнаженное по пояс, в старых спортивных штанах. «Надо же, получилось, получилось!» — со счастливым чувством подумал он, весь купаясь в ощущениях блаженства и какой-то воздушной, непередаваемой неги, как будто ласковый океан раскачивал его на пологих качелях.
«А штаны-то, оказывается, совсем износились — коленки светятся», — мелькнула у него забавная мысль, заставившая его улыбнуться. И он опустился поближе к своему неподвижному телу, рядом с которым лежала записка, написанная полчаса назад. Глеб протянул руку и попытался ее поднять, но это не удалось. Пальцы брались за листок, он даже чувствовал гладкую поверхность бумаги, но когда он поднимал руку, записка оставалась на месте.
Прекратив свои бесполезные попытки, Глеб подошёл к зеркалу. Как он и ожидал, своё астральное тело он в нём не увидел, только краешек окна и кресло в углу. Покрутившись и так, и сяк, отодвинувшись чуть дальше и приблизившись вплотную, Ткач так ничего и не рассмотрел в холодной поверхности стекла (разве что мелькнула какая-то тень, но это могло и почудиться). А вот сам себя он видел. Его призрачное тело было одето точно так же, как и то что лежало на кровати. Разве что цвет штанов был чуть бледнее.
Удовлетворённо хмыкнув, он шагнул к двери и протянул руку. Но с дверной ручкой повторилось то же самое, что и с листом бумаги. Пальцы её ощущали, но когда он начинал тянуть, двигалась только его рука. Дверь даже не думала шелохнуться.
«Эх! Не догадался оставить дверь открытой! Хотя…»
Читать дальше