Чет Уильямсон - Преисподняя

– Нет, – ответила она. – Но ты снова повторял те слова. Vocabulum est…

– Serus, – хором закончили мы.

– Наши слова, – сказала она.

Это было действительно странно: Рэчел снился тот же сон, что и мне. Он снился нам раз в несколько месяцев на протяжении многих лет, еще задолго до нашего знакомства.

Я не хочу сказать, будто в снах о падении в Преисподнюю есть что-то необычное. Теперь, когда мы знаем, что она реальна, а император Солейн Солюкс так настойчиво внедряет идеи коллективного и индивидуального совершенствования ради спасения души от погибели, Преисподняя, можно сказать, стала частью повседневной жизни. Как много веков назад, когда люди считали себя пауками, ползающими по паутине над вечным пламенем. Правда, сегодня мы своими глазами видим тех, кто возжигает это пламя, а некоторые, вроде Массимо Эдди, даже заглядывали в самое пекло. Неудивительно, что у него поджарились все логические контуры.

Само собой, это был дурной сон, но он спас мне жизнь… и Рэчел тоже. Мы могли бы крепко спать в тот момент, когда команда чистильщиков явилась к нам с визитом.

Я стоял в ванной и плескал в лицо холодной водой, когда услышал глухой стук, словно на пол упало что-то тяжелое. Сперва мне показалось, что Рэчел споткнулась в темноте, но, с другой стороны, это ведь была ее собственная квартира. Может быть, я оставил свои ботинки посреди комнаты?

Потом она закричала: “Чистильщики!”, а в следующую секунду я услышал первый выстрел. Вспышка была ослепительно яркой, но я смог разглядеть, что их было трое – все в безобразных монашеских капюшонах и плотно прилегающих к лицу темных очках для защиты от вспышек.

Я не заметил Рэчел и решил, что она бросилась на пол с другой стороны кровати. Отчаянно оглядевшись по сторонам в поисках подходящего оружия, я проклял свою аскетичность в любовной жизни: ни тебе хлыста, ни металлических шипов, чтобы хоть как-то противостоять хладнокровным ублюдкам, собирающимся нас прикончить. Поэтому я швырнул в парня, выстрелившего в Рэчел, единственное, что у меня было, – самого себя.

– Умри за свои грехи, проклятый…

Схватив парня за ноги на середине фразы, я сшиб его на пол. Другие двое пытались получше прицелиться в меня, чтобы не зацепить своего коллегу; пока мы оба барахтались на полу, это было сложной задачей. Благодаря их замешательству я успел схватить оружие того парня, которого я уложил, и откатиться в сторону.

“Уиллоуби-7”.

Мысль была чистой и сладостной, как дуновение весеннего ветерка. Мои пальцы сомкнулись на рукоятке и спусковом крючке, словно я всю жизнь только и делал, что стрелял из такого оружия. Я прицелился и выстрелил с тем же прирожденным мастерством, каким-то образом зная, как поведет себя пистолет, какая будет отдача, какое следует взять упреждение, чтобы выстрелить еще раз – немедленно и точно.

Раньше мне никогда не приходилось видеть, как лицо человека разрывается на части. Но теперь это меня не волновало, как и тот факт, что он был посланцем того самого правительства, на которое работал и я. По какой-то причине эти сукины дети пришли убить меня и Рэчел. Поэтому, когда его очки разлетелись вдребезги и осколки пластика вместе с пулей превратили голову под капюшоном в кровавое месиво, я уже прицелился в следующего.

Но прежде чем я успел нажать на спусковой крючок, его голова мотнулась в сторону, и я увидел, как Рэчел рубанула ребром ладони ему по шее, словно тупой секирой. Я едва не застыл от изумления, но сместил руку с пистолетом на полдюйма влево, а сам бросился вправо и выстрелил в падении, избегая пули последнего оставшегося в живых чистильщика.

Разрывная пуля оставила в матрасе Рэчел дыру размером с грейпфрут, пройдя в нескольких дюймах от меня. Чистильщику повезло гораздо меньше. Рэчел успела забрать оружие у своего поверженного противника, и наши выстрелы грянули одновременно с обеих сторон. Каждое из попаданий само по себе было смертельным, но, когда две пули встретились в мозгах бедняги, результат получился просто ужасающий. Струя крови брызнула вверх, прямо как в Императорском фонтане на площади Инфанта.

Казалось, мы застыли на бесконечно долгое время – я на полу, Рэчел в полуприсяде, – напряженно глядя на высаженную дверь и ожидая новой атаки. Но ее не последовало. Мы медленно выпрямились и обменялись изумленными взглядами.

Что за дьявольщину мы сотворили? Никто из нас не умел обращаться с более смертоносным орудием, чем клавиатура компьютера, и тем не менее, застигнутые врасплох безоружными, мы сумели справиться с тремя из наиболее опасных экзекуторов Божьей Десницы.