Евгений Прошкин - Война мертвых

Радар показал новый залп – птахи вертелись вокруг невидимой оси, и угадать, какая из них долетит первой, было невозможно. “Умные, твари”, – азартно подумал Тихон. Он заехал под огромный камень и за секунду до взрыва сделал рывок назад. Две ракеты воткнулись в обломок скалы, третья обогнула его сверху и выдрала за ним полтонны грунта.

Тихон тут же нырнул в воронку и завертелся на месте, зарываясь в мягкую почву. Песок и комья глины обрушились гулким дождем, засыпая его по самую башню. Если на поверхности что и осталось, так это невзрачный холмик. Ну, родные, не станете же вы палить по куче земли!

Беспокойно пискнув, напомнил о себе радар. Тихон попытался сосчитать машины конкуров – около двадцати единиц, и это без тех слонов, что уже показались в пределе видимости. “Слоны не волнуют, – пронеслась спасительная мысль. Ему нужно продержаться только три минуты. – Постой, почему так мало? Война за три минуты не кончится!”

Двадцать три легких броневика и одиннадцать мобильных крепостей, доложил радар. Ладно. Он аккуратно повращал объективом и, отвалив мешавший камешек в сторону, включил оптику. Осязать мир локатором было непривычно и уж больно тоскливо.

Обследовав местность, Тихон впал в короткое оцепенение – вокруг стояли десятки танков и утюгов “УТ-9”, но все они были неподвижны. Приглядевшись, он заметил, что машины покалечены. Некоторые были иссечены порезами от электромагнитных ружей, из других вылезали нераспустившиеся бутоны взорванной обшивки. На маленькой площади сконцентрировалось огромное количество земной техники, но имя этой металлической массе было – кладбище.

Убедившись, что чужой взгляд-пеленг отсутствует, Тихон медленно повернул малую башню на девятнадцать градусов. Только бы грунт не осыпался. Затем проверил расстояние до ближайшего слона – далековато, но если длинной-предлинной очередью, то можно и прожечь.

Тихон знал, что ему не выбраться. Вон, по земле уже скачут нетерпеливые радуги широкоспектрального поиска. Пока они ищут только обломки, не догадываются, гады, что он жив-здоров, но скоро кому-нибудь придет в голову прощупать воронку, и тогда – не плачь, Марта, будь счастлива с Филиппом.

Тихон смирился с тем, что жизнь подходит к концу, но, как ни странно, особо не расстроился. Он подкорректировал прицел и снова обратился к радару. Лить слезу и произносить скорбную речь не хотелось, а хотелось только одного: залепить вон тому слону долгой голубой струёй в наиболее уязвимое место, аккурат под главное орудие. В принципе он давно всех простил, но загнуться в одиночку не позволяла гордость.

Он обождал еще немного и, уловив стальной шкурой холодок инфракрасного внимания, сделал сильный выдох. Ничего.

– Действуй, – сказал лейтенант где-то в дальних извилинах. – Переключаю на стрелка.

Тихон почувствовал, как наливается силой накопитель, как радостно гудят, предвкушая хороший удар, пушки. “Да это же эрекция, – обалдел он. – Самая на-, стоящая! Где ты, Марта?”

Он последний раз сверил прицел, но радар уже празднично мигал роем выпущенных по нему ракет. Тихон кинул на разрядник все, что имелось в наличии, и в это мгновение стая голодных пираний порвала стальную плоть на части. Он испытал что-то вроде полета – возможно, это возносилась душа машины, и его по ошибке втянуло в маленький невидимый смерч.

Тихон лежал в кабине. Ни разбитой скалы, ни обреченного слона – лишь невесомый датчик на лбу и загадочное лицо Игоря над капсулой.

– Поздновато мы с пушкой, – сказал Тихон.

– Ты серьезно ее чувствовал? – недоверчиво спросил лейтенант.

– Только выстрела не получилось.

– Какой выстрел? Ты же был в субъекте водителя.

– Известняк... – пробормотал Тихон. – Откуда я про него знаю? И на черта он мне сдался, этот известняк?

– Резервная память. В ней огромная база данных. Обо всем на свете. Например, о том, где у слона самое слабое место. Я ведь тебя этому не учил.

– Нормально, курсант, ты его продырявил! – радостно крикнул капитан, отворачиваясь от мониторов. – Игорь, иди, посмотри! А, все, нас уже отрубили.

– Не впервой, – куражисто отозвался Тихон, спускаясь на пол.

– Так ничего и не понял? – удивился лейтенант. Он задорно глянул на Егора и дружески хлопнул Тихона по шее. – С крещением тебя, дорогой. С боевым.

– Это что, не полигон?

– Егор, где он побывал?

– На Тарме.

Капитан развернул кресло и подчеркнуто буднично повторил:

– Ты был на Тарме, курсант. В одной из вражеских колоний.