Евгений Прошкин - Война мертвых

– Понимаешь, э-э...

– Филипп.

Вот, дьявол! Почему как Филипп, так обязательно ублюдок!

– Видишь ли, Филипп, моя жизнь пока еще не закончилась, и мне трудно судить...

– Ну да, ну да, – скривился корреспондент так, что Тихону захотелось сказать: “Дружок, это у тебя монитор не работает, у меня-то он в порядке”.

– Ну да, – повторил тощий. – Банальный вопрос – банальный ответ.

Он глянул куда-то вниз и, задумчиво подвигав бровями, полуспросил:

– Про самый несчастный день тоже...

– Тоже, – Тихон неосознанно кивнул пушками.

– Тогда про первую любовь, – устало вздохнул корреспондент.

– Или сразу про последнюю? – предложил Тихон.

– Давай про последнюю, – сделал одолжение.

– С подробностями. С эротическими.

– Да, было бы хорошо.

Оживление, помехи от дополнительной записывающей аппаратуры.

– Филипп, твоя карьера от этого интервью сильно зависит?

– Ну... Не так чтобы очень, но...

– Если не очень, то прощай.

Тихон подождал, пока не схлынет злость, и открыл линию для следующего абонента.

Сука. Другую он, может, назвал бы иначе, а эта – точно сука. Лет двадцать пять. Пышная. Шикарная. Весь лоск, от ногтей до зубов, – явные имплантанты.

– Только ты, – прошептала она, некрасиво облизывая верхнюю губу. Губа, впрочем, сама по себе была ничего. – Ты единственный...

Из одежды на ней висели одни трусы, маленький такой треугольничек, даже без веревок – незнамо на чем держится.

– Ты, только ты...

– Это уже было, красавица.

– Ты тяжелый... твердый...

– Это да, что есть, то есть.

Сука огладила себя растопыренными пальцами и томно – как ей, видимо, представилось – запрокинула голову.

– Скоро мы встретимся, и ты войдешь в меня... мы испытаем непередаваемое блаженство...

– Я не возражаю, – простецки отозвался Тихон.

– Говори, говори... у тебя железный голос... строгий...

Сука потрогала треугольник, и он отпал. Симпатично. Но без текста было бы гораздо лучше. Убрать, что ли звук, подумал Тихон. Очень уж тривиально девушка изъясняется. А туда же, в искусительницы.

Пальцы с опасно длинными ногтями заерзали по телу, неотвратимо спускаясь к опрятному хохолку.

– Красавица, а я-то тебе зачем нужен? – невпопад спросил Тихон.

– Молчи, молчи...

Он понаблюдал еще с полминуты и, убедившись, что у суки все в порядке, отключился. Решил сразу: если опять баба – разговаривать не станет.

– Вот! – Всклокоченный человек ткнул в объектив каким-то бланком. – Заверено в Главном Юридическом Департаменте, а также в Генеральном Консульстве. И вот! – Второй бланк, ничем не хуже первого.

Тихон в документах не разбирался. У него их никогда не было.

– Это билет. На максимальное расстояние. Заметь, в один конец. Это очень важно, – человек нервно хохотнул и убрал листы из кадра. – Я так загадал. Принять смерть от бессмертного, а?! В этом что-то есть.

– Да, пожалуй, – согласился Тихон.

– В любое удобное для тебя время. И в любом месте. Завещание действительно на всей территории Конфедерации.

– А что завещаешь? И кому?

Человек вновь поднес к объективу розовый, весь в красных пломбах, листок.

– Желаю принять смерть. Из твоих рук. От всех претензий заранее отказываюсь. Здесь так и написано, – он потыкал в нижний абзац, а затем в круглый штамп напротив.

– А я не желаю.

– Как это так? – не поверил человек. – Тебя создали для убийства. Мы нужны друг другу! Я приму от тебя смерть и дам тебе то, ради чего...

– Хочешь принять смерть – прыгни с крыши. Еще можно цветов пожрать. Есть, говорят, особо ядовитые.

Тихон оставил всклокоченного наедине со своими билетами, завещаниями и жаждой смерти. Ляпнув про цветы, он вспомнил Аранту, а с ней – отравившуюся сестру. Так, во всяком случае, ему сказал Игорь. Тихон прочесал память и пришел к выводу, что полковник чаще врал, чем говорил правду. Это обнадеживало.

– Доступ в информационную сеть. Установить, когда и откуда...

Все оказалось так просто, что он удивился, почему не сделал этого раньше. Ах, да, у него были причины. Все время находились какие-то причины.

Он ждал ответа ровно минуту. На тридцатой секунде Тихон понял, что родственников у него нет. Живых – нет. На сорок пятой ему стало ясно, что их дела помечены грифом “секретно”. Это уж как минимум.

"МАТЬ. Имя: Ева. Год рождения: 2168. Место рождения: Аранта. Служба: с 2189 – Управление Исследований Общественного Мнения, с 2199 – Департамент Прикладных Исследований Личности, с 2206 – нет данных. Дети: 2190 (Аранта), 2202 (Земля), 2203 (Земля). Смерть: 2219, Аранта. Дополнительно: несчастный случай, к массовым беспорядкам отношения не имела.