Андрей Круз - Я еду домой!

Заставил его подтвердить, что он умеет управляться с пистолетом. Про дробовики я и так знаю: он вместе с нами из них стрелял. В общем, наставил задач выше башки, но он все воспринял правильно – почувствовал, что дело пахнет керосином.

Пока Володя говорил с Андреем по телефону, Маша впервые всерьез задумалась о происходящем. Она вообще часто ловила себя на том, что мир за пределами семьи стала воспринимать как нечто не слишком важное. Особенно после рождения Сашки – смешного, упрямого и шебутного. Она была так спокойно счастлива в семье, что ей просто не хотелось думать о чем-то еще. Расстраивала командировка мужа, но она была у него в Юме, видела, как идут дела, и точно знала, что он скоро приедет. Наладится дело – и приедет. Он всегда приезжает домой, к ним.

Они были женаты уже двенадцать лет, муж любил ее до сих пор как в первый день, детей обожал, они в нем души не чаяли, материальное благополучие, пусть и не слишком уж гигантское, но тоже наступило, так чего еще желать? Она по-прежнему была красива, да и что может испортить в тридцать два года женщину, следящую за собой? Она только вступала в пору настоящего женского расцвета и прекрасно это осознавала. Оборачивающиеся мужчины, да и женщины тоже, невероятная услужливость всех встречных и поперечных подтверждали: она прекрасна, и никто не ставит это под сомнение.

И вдруг посреди всей этой идиллии появилось, быстро расползаясь во все стороны, черное пятно грядущей беды. Она только сейчас сообразила, какой, собственно говоря, ужас сейчас творится в Москве. Представить вставшего мертвеца она не могла – в голове все время формировался кривоватый образ из какого-то фильма о мутантах-полурыбах, скользких, зеленых и с искусственными картонными мордами. Она видела этот фильм давным-давно, еще в детстве, на заре «видеоэры».

Спустившись в цокольный этаж, открыла дверь в подвал и опять испугалась. Темнота стала вызывать страх. Никогда раньше она не боялась темных углов в своем доме, а вот теперь появился мандраж. Зашла в гардеробную, направившись прямо к сейфу. Вновь нашарила ключи, открыла тихо скрипнувшую увесистую дверь, ухватила оба ружья, выложила их на полку рядом. Оглянулась, достала из другого шкафа спортивную сумку, с которой ходила играть в теннис, и начала наваливать в нее коробки с патронами. Заодно нашла два подвесных патронташа из серого пластика, которые тоже бросила следом. Володя разберется. Свалив на сумку сверху оба ружья, она с трудом потащила все к лестнице наверх, удивившись такой тяжести.

Дети пока еще спали – Юрка так вообще способен проспать до середины дня, если его не разбудить. Спала и Настя в гостевой – она вообще в последнее время, к концу беременности, спать стала много. А вот коты не спали, а тремя пушистыми кучами валялись на полу кухни, выжидательно глядя на нее большими янтарными глазами. Правильно, пора. Положив ружья на барную стойку, а сумку затолкав под нее, она открыла шкаф, вытащила оттуда мешок сухого «Роял Канина», насыпала в миски. Коты заурчали и, толкаясь толстыми пушистыми боками, ломанулись к завтраку.

– Вот вам жизнь… – пробормотала она, глядя на них. – Не жизнь, а чистый рай.

Затем отметила, что надо поручить Володе купить как можно больше кошачьего корма. Как можно больше, потому что аппетит у всех трех зверей был богатырский, а отказывать им она не привыкла.

Она прислушалась к тому, как брат говорил по телефону, и вышла в столовую. Занавески. Андрей сказал про занавески. А как не хочется их задергивать! Первое солнечное утро за эту весну, снег стаивает на глазах. Жалко лишать дом этих первых лучей настоящего, уже пригревающего солнца!

«Потом!» – решила она.

Действительно, какая скрытность, если сегодня они будут таскать дрова? Любой увидит с улицы, что все дома. А вот потом…

– Дорогая! – притворно-гнусаво обратился к ней Володя. – Я отправляюсь за продуктами. Буду грести все, что под руку попадается. Не уверен, что все магазины будут открыты, но вопрос я решу.

– Да уж наверняка, – улыбнулась она. – Но ты все же с «Метро» начни, ладно?

– Естественно! – кивнул он.

Это был настоящий дар ее брата – договариваться с людьми. Он был способен договориться с кем угодно, когда угодно и о чем угодно. И теперь была уверена, что, даже если закроются все магазины в мире, он договорится, чтобы для него один открыли.

– Возьми. – Она чуть подвинула по гладкой поверхности стойки помповик. – И вот это надо на них нацепить. Сможешь?