Роберт Черрит - Волчья стая

Клер вышла на связь, докладывая, что сопротивление со стороны команды захваченного шаттла прекращено полностью. Одного взгляда, брошенного на экран главного компьютера корабля, было достаточно, чтобы убедиться в численности экипажа. Теперь эта ветхая скорлупка целиком принадлежала ему. Та часть работы, что приходилась на долю Элсона, была проделана буквально за минуту.

Элсон присоединил свой командный модуль к пульту управления корабля, что позволило ему выйти на оперативный канал «Александра». Маккензи вел свою группу против захватчиков. Ничего удивительного, что они уже запросили поддержку элементалов. Воины Макхензи не были ни тренированы толком, ни снаряжены как следует для ближнего боя, а невесомость только снижала эффективность их действий. Помощь им понадобится. И еще какая помощь. Эдельштейн задействовал для операции по захвату «Александра» целый взвод. Видеоданные, транслируемые с «Молота», показали, что все челноки уже возвращаются, выполнив задания.

Связавшись с Элсоном через «Молот», Эдельштейн доложил о неожиданно сильном сопротивлении со стороны захватчиков.

К тому времени, когда полковник Вульф объявил наконец о своем решении, аргументы в пользу той или иной версии совершенно иссякли, по крайней мере, те, которые ему довелось услышать на "совещаниях.

Я подумывал о том, чтобы передать полковнику доходившие до меня разговоры, но в суете надвигающейся разлуки брюзжание казалось уже не столь важным.

Лидия забежала к нам в Зал Волка. Она находиласьв отлучке по контракту, и я не видел ее несколько недель. В тот последний раз мы провели ночь в объятиях,утешая друг друга после утраты Карсона. В жизни наемника всегда есть место риску, и потери друзей — дело, неизбежное для всякого воина. Карсон был первымиз нашей сиб-группы, погибшим в бою. Эта ночь даламне возможность увидеть Лидию — раньше такую недостижимую — совсем в ином свете. Сначала я обрадовался ее приходу в штаб, но первые же слова Лидии увели мои чувства в несколько иное направление.

— Это правда — насчет Волка?

Я нахмурился. Мои сибы частенько пытались выжать из меня сведения, усматривая во мне нечто вроде штабного вороньего радио, но еще ни один из них не заявлялся ко мне с подобной целью во время дежурства.

Беспокойства подобного рода обычно приносили другие люди, никакого отношения к моим сибам не имевшие.

— Я на службе. — Мне удалось сохранить свой голос достаточно сухим и твердым, а взгляд — прикованным к экрану.

По она не позволила мне сконцентрироваться на работе. Лидия руками повернула мою голову от дисплея и заглянула в глаза.

— Брайен, это действительно очень важно.

— Точно так же и моя служба, — сказал я, отодвигая ее руки.

Досадливо закатив глаза, она вздохнула.

— Только ответь на мой вопрос и можешь тут же возвращаться к своей службе.

Вообще-то она была права. Подумав о том, что с нее действительно станется и Лидия вполне может оставаться рядом со мной до тех пор, пока не добьется своего, я промямлил:

— Это правда.

После моих слов лицо ее потемнело. Она снова вздохнула, но уже совсем по-другому:

— Поединок Чести. Прямо как из Предания.

Не совсем, кстати. Рассказы о чести, собранные в таком количестве в полуисторическом, полуэпическом Предании, был и достаточно бесхитростными и даже простоватыми. В жизни все происходило иначе, особенно после того, как Волчьи Драгуны стали заниматься торговлей. Но Лидии вряд ли известны все тонкости ситуации, она уже столько времени находилась в отлучке — на поле боя. «Нет заботы выше, чем забота быть образцовым солдатом», — сказала она в ту ночь, когда мы оплакивали Карсона.

— Естественно, Волк победит, — уверенно сказала она.

— Такаси Курита считается одним из величайших воинов Внутренней Сферы.

— Теперь он только старик, — пожав плечами, сказала Лидия.

— Точно так же, как и Джеймс Вульф, — заметил я. Она рассмеялась, не придав моим словам особого значения.

— Но ведь он Волк. А ты, наверное, будешь в этот момент рядом с ним? Какая честь! Хотела бы я быть там и своими глазами увидеть, как Волк сразит старого Змея.

Хотел бы я разделить ее уверенность. Лидия жила в каком-то совершенно детском мире, окруженная мечтами о славе и чести, мечтами, в которых великий и доблестный герой всегда побеждает Злодея и правда вечно торжествует. Когда-то и я жил в мире тех же самых грез. А когда вырос, то во многом из того, что казалось мне бесспорным, стал сомневаться. И оттого, что я сейчас ясно читал свои былые наивные мечтания в глазах Лидии, мне стало как-то не по себе.