Олег Шовкуненко - Приговор судьи

– Переход сохранит наши прежние человеческие воспоминания?

Этим своим вопросом я как бы пошел на попятную, и ханх даже как будто оживился. Кстати, не один он. Оживился, только со знаком «минус» и Серебрянцев. Пожилой ученый весь напрягся. Очевидно, ответ на этот вопрос был необычайно важен для него.

– Конечно. Подумай сам, что стоит разум без памяти? – Главный свалил гигантскую каменную глыбу с плеч младшего научного сотрудника, о чем можно было судить по вырвавшемуся у того вздоху облегчения.

– Это хорошо, – я вновь поглядел в сторону энегоконвертора. – Значит, они будут помнить обо мне.

– Будут, – подтвердил Главный, но тут же оговорился: – Только вот сразу после перехода их захлестнет настоящая эйфория, восторг от совершенно нового восприятия мира. Они еще очень и очень долго не будут вспоминать Землю, эту войну, тебя.

– И это тоже хорошо, – я кивнул. – Значит ни мой сын, ни Лиза, не станут тосковать, им не будет больно. А когда пройдет время… Время лечит все, это я точно знаю.

– Вижу, ты действительно сделал свой выбор. Упрямец.

– Что есть, то есть, – вторая попытка улыбнуться далась мне уже гораздо легче.

– Тогда, пожалуй, разговор окончен. Нам пора. – Главный поглядел на Загребельного и Серебрянцева, и сделал им приглашающий жест.

В этот миг у меня от страха душа ушла в пятки. Вот сейчас я останусь один, совсем один на целой планете… навсегда! Правда, скорее всего, это самое «навсегда» не продлится слишком уж долго. Какая-нибудь хищная тварь или аномалия проворно разделаются с упрямым оружейником. Но самое удивительное, что к сему досадному факту я относился спокойно, как к чему-то обычному, можно сказать, будничному. Вот против чего категорически протестовало мое перепуганное естество, так это против смерти в одиночестве. Собачья смерть, черт ее побери!

Помимо воли мой взгляд заметался по окрестным барханам, а в душе затеплилась эгоистичная тайная надежда: «А может уйдут не все? Может хоть кто-нибудь тоже решит остаться?». Однако, увы, я глядел и ничего подобного не наблюдал. Усталые измученные люди все шли и шли к сфере, и те, что по каким-либо причинам оказались в хвосте этого потока даже переходили на бег. Они словно страшились, что дверь в мир счастья и благоденствия вот-вот захлопнется прямо у них перед носом.

Колоссальным усилием воли полковник Ветров попытался взять себя в руки. Цирк-зоопарк, это ведь твой выбор! Ты сделал его осознано и самостоятельно, так чего уж теперь? Попрощайся с товарищами. Пусть они запомнят тебя твердым и несгибаемым, таким как и положено быть подлинному сыну рода человеческого. Это воспоминание, эта гордость должны жить в них всегда, помогать им, делать их сильнее. И кто знает, может когда-нибудь, насладившись полной свободой, впитав в себя всю мудрость вселенной, они пожелают вновь стать людьми. Это будет значить, что все было не напрасно, что все горе, все жертвы послужили пьедесталом, на который взойдет истинный победитель, имя которому ЧЕЛОВЕК.

От таких мыслей я слегка приободрился и даже почувствовал некоторое уважение к своей миссии. Теперь в моей руке, протянутой для прощального рукопожатия, не будет чувствоваться дрожи.

– Не буду я жать твою долбанную клешню, – спрыгнувший с брони Леший, демонстративно заложил руки за спину.

– Андрюха, ты чего? – я недоуменно поглядел на приятеля.

– Мудак ты все-таки, Ветров! – в сердцах выругался подполковник. – Как в твои куриные мозги только могла втемяшиться мысль, что я тебя здесь брошу одного?

– Мое место на Земле, я это знаю, – мне пришлось добавить в голос металла.

– А не дохрена ли тебе будет, вся Земля? – Леший саркастически улыбнулся. – Так что я намерен тебя чуток потеснить.

От слов Загребельного вдруг сладко защемило сердце. Андрюха, друг, он хочет остаться со мной! Бешенная безотчетная радость длилась всего одно короткое мгновение, после чего я безжалостно взнуздал свои эмоции и призвал на помощь рассудок:

– Зачем тебе это надо?

– Затем же, зачем и тебе. Или думаешь, ты один тут такой уникальный патриот.

– Подполковник, ты хорошо подумал? – Похоже, для Главного решение моего приятеля стало полной неожиданностью. – В таких вопросах нельзя поддаваться импульсу.

– Какой там к дьяволу импульс! – Леший с горечью хохотнул. – Я уже давно смекнул, что все не так просто, и к старым временам возврата не будет. Все только ждал, что за вариант вы тут придумаете.

– И как он тебе? – ханх взял Андрюху под прицел своих темных немигающих глаз.