Сергей Вольнов: Приговоренные к войне

«Я одарила вас наиболее ценным, чем обладаю. Вам было дано познать честь, веру, надежду, ненависть и любовь...

Но главный дар поистине бесценен.

Вы способны постоять за себя и за своё достоинство. Насмерть биться за то, во что верите. Сражаться до победного, во имя того, на что надеетесь.

Убивать тех, кого ненавидете, и умирать за тек, кого любите».

... Блудные дети Вселенной...

Я раньше думала — это люди, стремящиеся за пределы. Оказалось — звёзды.

Чёрные Звёзды...

Вселенная не мыслит категорией существ; только — сущностей.

Оказывается, даже собираясь говорить о Вечности и Бесконечности, надо определиться с масштабами. Похоже, Вселенная выбрала на этот раз масштаб звёзд, сделав их точкой отсчёта. И главными действующими лицами.

На условный срок — ВРЕМЕННОЙ ВЕЧНОСТИ.

В иллюзорных пределах — ОГРАНИЧЕННОЙ БЕСКОНЕЧНОСТИ...

Мои мысли множатся без меры и неизбежно уходят в Космос, плодя лавиноподобный страх перед Тьмой. Страх уже пропитал окрестный вакуум, как гной старую повязку на незаживающей ране. Мой страх смешивается со страхом всего нашего народа — жителей мира Локос. Не затеряться бы в этой коллективной фобии!

Чёрные звёзды...

Не вспыхнувшие светила и не рождённые планеты. Существование за чертой Света и Тепла. Нечто, питающееся исключительно себе подобными... А может быть, Некто? Чтобы восполнять затраченное и продолжать свой вольный полёт, ему необходимо поглощать энергию и материю. Звёзды и планеты. Жизнь и Разум...

Нас утешают, что пока ещё есть время. Что счёт ведётся не на годы, а на поколения... Знать бы, какое окажется последним! Не хотела бы я оказаться одной из них — тех женщин, которые наверняка получат самый жестокий и самый гуманный приказ в Истории Разума. НЕ РОЖАТЬ!

Сама мысль об этом чудовищна и она же наиболее логична.

... А вчера мне довелось слушать Веццу Ралль.

Легендарную Веццу Ралль.

Непревзойдённую певицу, намагничивающую каждое слово перед тем, как выпустить его в возбуждённую толпу. Я слушала, и душа моя притягивалась этими магнитами... Несколько раз я умирала и рождалась вновь, с каждой звучавшей песней. Но, когда Вецца запела «Колыбельную для последнего ребёнка»... Пустота вошла в меня. И слова песни плавали внутри меня задыхающимися рыбами. Судорожно разевали рты. Извивались в агонии.

Я слышу их и сейчас. Эти слова. Снова и снова.

У того, кто встал на путь Войны, может быть только два ребёнка.

Не существа — сущности. Под стать масштабу, избранному Вселенной. Соответствуя шкале, по которой всё и вся, меньшее чем звезда — попросту не существует.

Одно дитя мертворожденное. Любовь.

Другое — живое, растущее не по дням, а по часам. Имя ему: Ненависть...

Оно уже открыло глазки. Внутри меня.

Оно уже тянет к этому миру ручки. Изнутри меня.

Оно уже начинает считать этот мир СВОИМ. Забывая про меня...

Война бродит в палисаднике моего мира, заглядывает в окна. Особенно в те, откуда доносится:

«На твой век ещё хватит, я тебе обещаю».

Но только на твой...

Только на твой.

Спи, маленький мой...

— Тётка, ещё! Пару пива!

Вид у меня был донельзя убедительный. Я протянул свои пустые бокалы буфетчице, и несколько зевак у стойки, изображавших архаичную очередь, на самом деле принялись зевать и отводить взгляды. Пивная «мелочь» понимала: на водопой подался большой и опасный зверь. А когда пахнет сушняком по-крупному, не стоит выспрашивать: стоял ли ты в очереди?..

Я любовался собой со стороны, хотя никогда и не страдал приступами нарциссизма. В этот момент я просто сам себе ужасно нравился. А ещё мне нравился этот стильный пивной кабачок, именуемый «Тётя Клава». Было здесь всё выдержано в традициях, характерных для нравов, царивших в пределах моей многострадальной Родины более полувека назад.