Олег Шовкуненко - Оружейник. Тест на выживание

Что делать? Пытаться сбежать? Далеко не убегу. Не было у меня для этого сил. Лежать и ждать, когда тварь устроит мне пышные похороны? Тоже радости мало. Отпугнуть? А уйдет ли? Откажется ли от аппетитного супового набора весом так килограммов под восемьдесят? Но лежать и ничего не предпринимать, надеясь на русский авось, было немыслимо. Что же остается? Драка? Драка… я как бы попробовал на вкус это слово. Последний и решительный бой. Не исключено, что зверюга из падальщиков. Не выдержит напора, струсит и убежит. А что… шанс! В конце концов, остановившись на этом плане, я решил подготовиться.

Подготовка заключалась в следующем. Прежде всего осмотреться, изучить поле предстоящего боя. Видел я еще плохо, да и вокруг стоял темный душный полумрак. Однако мне все же удалось разглядеть гладкую серую стену, которая словно нависала надо мной. Я попробовал пошевелить рукой. Получилось. Когда пальцы коснулись шершавого бетона, стало понятно, что рядом и впрямь стена. Только мне почему-то показалось, что она какая-то полукруглая. Ладно, проехали, забудем. Должно быть, сейчас у меня перед глазами все слегка не той формы: изогнуто, закручено и перекручено. Контузия она и в Африке контузия.

Но была и хорошая новость. Я сумел дотянуться до стены. Это свидетельствовало, что контроль над несчастными измочаленными конечностями понемногу восстанавливается. Естественно, каждое движение доставляло жуткую боль, но, пусть это звучит парадоксально, боль сейчас стала моим союзником. Она помогала почувствовать руки и ноги, говорила о том, что они еще имеются в комплекте, а не давным-давно откусаны и пережеваны.

Итак, частей своего бренного тела я, кажется, не растерял. Замечательная новость! Теперь попробуем найти им должное применение. Я медленно подтянул правую руку к животу и ощупал себя. Может, осталось что-нибудь из оружия или снаряжения? Хотя даже почувствовать гладкую ткань бронежилета, и то была бы несказанная удача. Но меня ждало разочарование. Пальцы нащупали лишь рваную, жесткую от запекшейся крови футболку и брюки ХБ. Честно сказать, я был озадачен. Куда же подевалось все остальное? Как смогли снять… расстегнуть застежки? Однако эту свою растерянность, как и вопрос «Что же со мной приключилось?», пришлось сразу же отогнать. Потом. Сейчас главное – тварь, что копошится рядом. Не дать ей сделать свое кровавое дело. Напасть первым. Задушить голыми руками. У меня ведь просто нет другого выхода.

Я уже оклемался настолько, что даже смог повернуться на бок, грузно и неловко, но все же смог. Холмик свежевынутой земли перед моим лицом подсказал, что я прав, во всем прав. Что ж, посмотрим, кто кого! Все еще недостаточно четким, плывущим зрением я наткнулся на выкинутую вместе с землей половинку кирпича. Протянул дрожащую руку и вцепился в нее. Кирпич – это лучше, чем ничего. До боли сжимая колючий острый камень, я подумал, что готов. Пусть этот могильщик выползает. Сейчас он получит свою пайку.

Чтобы привлечь внимание зверя, я не нашел ничего лучшего, чем закричать. Я думал, что закричу. А на самом деле язык повис, как тряпка, и слов не получилось, только рык. Низкий, грудной, похожий на клокотание рык.

Зверь тут же стих, прекратил свою гребаную работу. Прислушавшись, я понял, что он начал елозить и ворочаться. Выбирается, падлюка. Собрав все свои силы, готовясь нанести удар, я ждал. Первый удар самый важный. Первого удара он не ожидает.

Когда над вершиной земляного холмика всплыло какое-то размазанное пятно, я приподнялся на локте и замахнулся. Пятно тут же юркнуло назад. Быстро так юркнуло. Или это я со своими искалеченными, заторможенными рефлексами уже ни к черту не гожусь? Ничего, сейчас я это узнаю. Сейчас мне это популярно разъяснят.

Разъяснения последовали в самой неожиданной форме:

– Эй, полковник, ты что, сдурел? – выкрикнул человеческий голос. – А ну, живо брось камень!

Голос… Это был голос живого человека. И не просто какого-то там человека, а знакомого, хорошо знакомого мне человека.

– Мент… – таким стало первое слово, произнесенное мной после возвращения с того света.

– Он самый. Собственной персоной, – буркнул мне в ответ грязный, мокрый от пота, но живой, несомненно живой майор Анатолий Нестеров.

Предвидя расспросы с моей стороны и заранее сочтя их крайне несвоевременными, милиционер поспешил предупредить:

– У нас очень мало времени. Я должен закончить подкоп. Иначе конец, сожрут и костей не оставят.