Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет

Минос тоже успел насытиться и выпить вина. А вот Сирх ел мало и прикладывался только к стакану с охлажденным соком. Он ждал момента, когда можно будет приступить к интересующему его вопросу.

Наконец, заметив, что у Мистелия Глата осталась способность поедать пищу только глазами, Сирх приказал принести чаши для омовения рук.

— А знаешь ли ты, почтеннейший Мистелий, что именно благодаря присутствующему здесь Миносу сегодня днем на площади был задержан объявленный в розыске опасный преступник? — как бы между прочим заметил Сирх, когда кахимец, вымыв руки, в блаженной истоме откинулся на спинку кресла с бокалом красного вина в руке.

— Ты проявил нелишнюю бдительность, — взглянув на Миноса, одобрительно наклонил голову Мистелий.

— Ничего удивительного, — не давая возможности Миносу произнести хотя бы слово, быстро сказал Сирх. — Управление общественного порядка весьма предусмотрительно распространило среди жителей Меллении листовки с описаниями преступников. Точно так же поступил бы на месте Миноса любой правоверный йерит.

— Не сомневаюсь, — деликатно икнув в платок, ответил Мистелий. — Позволь спросить, преподобный, для чего ты попросил меня привести этого преступника в твой дом?

— Ну, мне просто хотелось на него взглянуть, — неопределенно и как бы даже равнодушно сказал Сирх. — Насколько мне известно, другого случая удачного побега заключенных из столичной тюрьмы не было.

— К тому же он называет себя Граисом из Сиптима, — лукаво взглянув на Сирха, заметил кахимец.

— Это тоже одна из причин, по которой я хочу на него взглянуть, — не стал возражать Сирх. — Как вам, должно быть, известно, одно время, до того как настоящий Граис из Сиптима был приговорен к смертной казни за подстрекательство к мятежу, мы с Миносом были в какой-то степени близко с ним знакомы…

Мистелий Глат удивленно посмотрел на Сирха. Ему было известно, что преподобный некогда числился в учениках Граиса из Сиптима, но он думал, что Сирх не станет сам касаться этого щекотливого момента своей биографии.

— По сведениям, переданным мне из Халлата, этот преступник утверждает, что он и есть тот самый Граис из Сиптима, исчезнувший пятнадцать лет назад, — сказал Мистелий Глат. — Да и Минос, как я понимаю, опознал его…

— Минос узнал по описанию беглого заключенного, — быстро вставил Сирх. — Но он сказал мне, что не узнал в нем Граиса, с которым когда-то был знаком.

— Это так? — повернулся кахимец к Миносу.

Тот быстро кивнул и посмотрел на Сирха, чтобы убедиться, что все правильно сделал.

— Самозванцы, выдающие себя за Граиса из Сиптима, и прежде появлялись в Йере, — продолжил свою речь Сирх. — Особенно много их было в первые два-три года после исчезновения Граиса… А теперь, как видно, появился новый ловкач, решивший воспользоваться популярным в народе именем.

— Значит, преподобный, ты полностью исключаешь возможность возвращения настоящего Граиса? — спросил Мистелий Глат.

— Надеюсь, так же как и ты, почтеннейший Мистелий, — заговорщицки улыбнулся кахимцу Сирх.

— Когда произошла та самая история, меня еще не было в Йере, — сказал Мистелий и сделал большой глоток вина — намек Сирха остался непонят им.

— Но мы же с тобой здравомыслящие люди, — все тем же доверительным тоном продолжал Сирх. — Не так ли, Мистелий?

Кахимец, мгновение подумав, кивнул в знак своего согласия с данным утверждением.

— Нам известно, — продолжил Сирх, — что Граис был заключен в халлатскую тюрьму и приговорен к смертной казни. Также нам известно, что до недавнего прискорбного происшествия удачных побегов из столичной тюрьмы совершено не было. Пусть старая тюрьма в столице была похуже нынешней, но все же это была тюрьма, а не постоялый двор. А это значит…

Сделав таинственную паузу, Сирх выжидающе посмотрел на судебного вершителя Меллении.

— И что же это значит? — нетерпеливо спросил тот.

— А это значит, что Граис никогда и не покидал халлатской тюрьмы, — улыбнувшись, закончил Сирх.

— Что же в таком случае произошло? — все еще не понимая, куда клонит Сирх, задал вопрос кахимец.

Опустив уголки губ, преподобный развел руками. Его жест и мимика должны были изобразить, что он прекрасно понимает, почему судебный вершитель не желает сам ответить на этот вопрос.

— Я думаю, — медленно произнес Сирх, — что прежний наместник решил не устраивать публичной казни Граиса, дабы не вызывать ненужных волнений в народе. К тому же после казни Граис мог быть возведен в сан святого мученика, ведь, что греха таить, он призывал йеритов к мятежу, используя для этого слово Поднебесного. Поэтому, по моему мнению, наместник поступил весьма благоразумно, тайно казнив Граиса в тюремном каземате. Таким образом, возвращения настоящего Граиса ждать не приходится.