Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет

Граис снова посмотрел на широкую спину Грудвара… Бородач дважды оказывался у него на пути. И всякий раз эта на первый взгляд совершенно случайная встреча круто меняла все планы ксеноса. Простодушие же Грудвара могло быть просто удачно выбранной маской…

Словно почувствовав устремленный на него взгляд ксеноса, Грудвар обернулся. Увидев, что Граис уже проснулся, он поднялся на ноги и, смущенно пожимая плечами, подошел к кровати.

— Отдохнул? — не глядя на Граиса, тихо спросил Грудвар.

— Да, — приподнявшись на локте, Граис сел, скрестив ноги.

Грудвар осторожно присел на край кровати и потер ладони одну о другую.

— Ты, слушай-ка, — по-прежнему глядя в сторону, произнес он. — Ты извини меня за то, что я на тебя давеча так набросился… Сам не пойму, что вдруг со мной случилось. Как с цепи сорвался… Бурдюк и тот, похоже, понял, что ты все правильно делаешь… А я разорался, как последний болван… Ты теперь, наверное, обо мне черт знает что думаешь…

— Все в порядке, Грудвар, — улыбнулся Граис. — Я на тебя не в обиде. Мы все изрядно перенервничали и устали за последние дни. Я и сам вел себя не лучшим образом. Мне следовало бы не отдавать приказы, а подробно рассказать вам о беседе с Сирхом.

Успокаивающим жестом Граис положил руку на левое запястье Грудвара. Прижав пальцы чуть плотнее, чем следовало бы, Граис смог убедиться, что под кожей у Грудвара нет имплантированной пластинки с микросхемой психопреобразователя. Следовательно, Грудвар не мог быть ксеносом.

— Ложись спать, — похлопав Грудвара по руке, сказал Граис. — Тебе тоже нужно отдохнуть.

— Кто-то должен бодрствовать, — нахмурив брови, сурово произнес бородач. — Неизвестно, что может затеять Сирх.

— Наши жизни Сирху не нужны, — улыбнулся Граис, — его интересует лишь своя жизнь и жизнь своего сына. Ему больше никто в этом мире не нужен. Он одинок, Грудвар — И, отвернувшись, еле слышно добавил: — Впрочем, так же как и я.

— Что ты сказал? — наклонился к нему Грудвар.

— Я сказал, что человеку может принадлежать хоть весь мир, но сам себя в нем он найти не сможет.

Грудвар молча посмотрел на Граиса и лег на кровать.

Утром Граиса разбудило недовольное ворчание вернувшегося Бурдюка.

— Как дела? — спросил, протирая спросонья глаза, Граис.

— Как дела? — повторил его вопрос Бурдюк и, раздосадованно всплеснув рукам, добавил: — Погано!

— Что случилось?

Сна как не бывало. Граис проворно вскочил на ноги.

— Я всю ночь провел в дороге, — обращаясь к нему, начал объяснять Бурдюк. — Вернулся, — а у вас даже пожрать нечего! — Бурдюк со злостью пнул ногой пустой поднос. — Устал, как гарата!

— Кончай орать, — попытался урезонить его проснувшийся вслед за Граисом Грудвар.

— Это я-то ору? — Возмущенный Бурдюк ткнул себя пальцем в грудь. — Да ты еще не слышал, как я ору!

— И слышать не хочу, — ответил ему Грудвар. — Хочешь есть, так крикни слугам, чтобы принесли.

— А что, — подбоченился Бурдюк, — и крикну…

— Ну и крикни.

— Ну и крикну!

Бурдюк решительно направился к двери, ведущей в дом. Откинув закрывавшую дверь портьеру, он дернул за ручку. Дверь, оказавшаяся незапертой, легко открылась.

Бурдюк испуганно отшатнулся назад, увидев за дверью обнаженного по пояс эребийца.

— Что? — коротко спросил слуга Сирха, заглядывая в комнату.

Быстро обернувшись через плечо, Бурдюк заметил насмешливые взгляды приятелей. Отступать было поздно. Стиснув зубы, Бурдюк повернулся к эребийцу.

— Послушай-ка, приятель, — стараясь говорить непринужденно, обратился он к великану. — Не пора ли подавать завтрак?..

Эребиец молча кивнул и прикрыл дверь.

— Ну что? — усмехнулся Слим. — Получил свой завтрак?

— По-моему, этот здоровяк плохо понимает по-йеритски, — почесав затылок, заметил Бурдюк.

— Ты отнес письмо? — спросил у Бурдюка Граис.

— Конечно, — кивнул тот. — Все сделал в лучшем виде. Дождался посыльного, передал ему письмо и твое пожелание поскорее получить ответ.

— И когда будет ответ?

— Завтра к полудню. Быстрее чем за сутки гонцу не обернуться.

— Мы от лагеря до Халлата добирались двое суток, — удивленно приподнял бровь Граис.

— Так мы же двигались по проезжему тракту, — объяснил ему Грудвар. — А гонцы вольных пользуются тайными, тропами в горах. По ним любой путь вдвое короче.

— Ясно, — кивнул Граис. — Значит, теперь нам остается только ждать.

— Я готов ждать, если меня накормят, — снова завел ту же песню Бурдюк.