Альфред Ван Вогт - Крылатый человек

— Ваши мысли в точности отражают мои, — мрачно произнес Джонс — Гордон. — Кенлон, мы должны поймать это существо. Откровенно говоря, я не знаю, как это сделать и насколько оно может оказаться опасным. Я уже отдал приказ — парни вытащат наверх нечто вроде сетей…

Громкий крик донесся с кормы, раздался выстрел, потом начавшее уже сереть небо над боевой рубкой заслонили огромные крылья, поднимая довольно сильный ветер. Рейхерт дико завопил, но его перекрыл рев командора:

— Огонь! Но в следующее мгновение крылатый был у них в руках, хотя никто не назвал бы его поимку по — бедой. Он просто сел среди них, и люди тут же набросились на него. Кенлон завернул за спину одну несопротивляющуюся руку и поймал крыло, думая только о том, чтобы не дать крылатому вновь подняться в воздух.

Но тот даже и не пытался. В следующую минуту люди с сетями гурьбой вывалились из люка и вмиг опутали непонятное существо. Понадобилась еще минута, чтобы втащить пленника в люк, и затем…

Кенлон в одиночестве стоял рядом с Рейхертом. Не — много придя в себя, он крикнул вниз на палубу:

— Что произошло, Джонстон? Почему стреляли?

— Я увидел, как он прицепился к корме, сэр.

— Что?!

— Не знаю, сколько он там проторчал, сэр.

Пытаясь взять себя в руки, Кенлон сбежал на па — лубу. Его фонарь вспыхнул. Это было то, чего он опасался. К корме была прикреплена точная копия жестянки на носу.

Позвонив по телефону, Кенлон попросил Теддерса вызвать командора. Через минуту в трубке раздался голос Джонса — Гордона. Кенлон рассказал о находке и за — кончил со всем спокойствием, с каким еще мог держаться, невзирая на расходившиеся нервы:

— Очевидно, сэр, он закончил свои дела, а затем, поскольку на две тысячи миль вокруг нет земли, сдался нам.

Ненадолго воцарилось молчание.

— Я посылаю наверх Теддерса, мистер Кенлон, — сказал, наконец, капитан — лейтенант. — А вы спускайтесь сюда. Возможно, ваше знание языков поможет разобраться, чего хочет наш крылатый приятель.

Внизу Кенлон увидел ошеломительную сцену. Человек — птица был освобожден от пут и уже успел пригладить взъерошенные перья. Он стоял у комплекса перекрестного огня торпедного отсека лицом к своим захватчикам. При взгляде на него Кенлон забыл обо всем. Видимо, на все его предыдущие размышления повлияла ночь, раз он убедил себя, что успел привыкнуть к происходящему.

Но здесь, в ярком свете ламп, невероятность и невозможность случившегося казалась еще более отчетливой. Огромным усилием воли он взял себя в руки.

Ростом существо было ниже, чем ему показалось на палубе — не выше пяти футов. Грудь его выглядела обезображенной — узкая, выдающаяся вперед, как у птицы. Но в основном тело ничем не отличалось от обыкновенного человеческого.

Как Кенлон ни старался, ему не удалось разобрать, где крылья сливаются с телом. Сами крылья были немногим больше восьми футов каждое и, свернутые сейчас вдвое, выступали всего фута на два над головой существа. Они были серые с красно — синими прожилками. Серовато — белое тело покрывал пушистый наряд, а на белом, выглядевшем очень чутким и восприимчивым лице мерцали огромные глаза.

Кенлон с трудом заставил себя перестать пялиться и рывком повернулся к капитан — лейтенанту.

— Сэр, как быть с теми двумя жестянками?

— Я приказал сбить их снарядами, — кратко ответил капитан. — Скоро услышим выстрелы.

Кенлон было задумался, совершенно не удовлетворенный словами командора, но тут до него дошло, что Джонс — Гордон продолжает говорить:

— ., мы уже испробовали семь языков и все впустую.

Кенлону не нужно было спрашивать, какие семь языков они испробовали, пока он был наверху. Джонс — Гордон, хотя и слабо, владел французским и немецким, а среди команды имелось пять натурализованных иностранцев: грек, поляк, датчанин, русский и испанец.

Стало быть, немецкий и французский Кенлона от — падали сразу. Оставались японский, кантонский диалект китайского, итальянский и арабский.

Кенлон начал с японского, как всегда, запинаясь и мекая. Ответ на его усилия последовал сразу и поразил его. Он прозвучал плавно и музыкально, чисто и четко артикулированный высоким мелодичным тенором.

Кенлон не стал тратить время на остальные языки: ни один из них явно не подходил к языку крылатого. Вместо этого он достал блокнот и, ломая карандаши и разрывая бумагу, быстро набросал грубое изображение субмарины, затем пририсовал в нужных местах две жестянки и указал на них стрелками.