Андрей Левицкий - Трое против Зоны

Шнобель тем временем отошел в сторону, чтоб не стоять на линии огня, и направился к охраннику. Тот нервно крутил головой, переводя взгляд с него на нас и обратно.

– Вы – сталкеры? – еще неувереннее заговорил он. – Вы не балуйте! Тут у нас база, там еще люди есть, они…

– Знаем, – перебил я. – Хотели бы тебя убить – уже убили бы. Опусти ствол, Опустить, я сказал!

Последние слова мне удалось произнести так грозно и таким командирским тоном, что охранник последовал приказу. И через секунду приклад «сайги» врезал ему в голову сбоку, над ухом. Тихо ахнув, охранник ничком повалился на землю. Довольный Шнобель снял с него МP-7, проверил подсумок на поясе, взял бинокль и пошел обратно.

– Даже связывать не буду, нет сейчас смысла, – сказал он и потер лоб. – Пригоршня, сделай чего-нибудь с этим артом, наконец. Башка же трещит – сил нету!

Никита прищурился, глядя вдаль, навел на слизистый комок, поблескивающий в вышине над куполом, трубу гранатомета.

– Это называется: из пушки по воробьям, – сказал я, прицелился и дал очередь по артефакту. Ярко сверкнув, тот погас…

И будто со всей Зоны сдернули плотное серое одеяло, невидимое, но душное, давящее. Сразу стало легче. Снова тихо и мирно шумела вода по стене Туманной Пади, падала на груду бетонных обломков и покореженного железа, разбивалась мириадами брызг, и в них, едва заметная, переливалась в лучах закатного солнца радуга. Излучение артефакта сгинуло, и сам воздух в Туманной Пади, казалось, стал чище.

– Все-таки Дядьев был мерзкой беспринципной сволочью, – сказал я. – Надеюсь, он там сейчас сдох, в своем гробу.

– Хо-хо! – Пригоршня от души потянулся. – Пусть знает, что сталкеры за себя постоять умеют!

– Теперь он знает только, есть или нет жизнь после смерти, – возразил я.

– Но поделиться своим знанием не может, – ухмыльнулся Шнобель.

Никита предложил:

– С Дядей разобрались, давайте покончим с Брежневым.

Я посмотрел в отобранный у охранника бинокль. Стекло купола из-за впаянной металлической экранирующей сетки свободно пропускало свет, но немного искажало предметы.

– Электронные замки на камерах должны открыться, когда электричество вырубило. Значит, пленники вот-вот побегут…

– Там же охрана, – напомнил Пригоршня. – Дураков нет на стволы с голыми руками.

– А вот с охраной ты сейчас и разберешься, мой друг. Шмальни пару раз по куполу для начала.

– Сам же говорил: там люди, – напомнил Никита.

– Теперь там люди Брежнева, – возразил я. – И значит, наши враги. К тому же лучше совершить преступление против людей Брежнева на базе, чем против всех людей в Зоне. А если мы не разберемся с этим делом до конца, кто-нибудь еще захочет лечь в стеклянный гроб, дающий власть над Зоной. Пока есть Брежнев и это оборудование… К тому же нам надо как-то войти на базу. Стреляй, Никита, стреляй, не стесняйся.

– А и выстрелю!

Мы смотрели, как величественно, словно в замедленной съемке, рушится бронированная полусфера. Когда дым и пыль рассеялись, стал виден купол – как будто прогрызенный с одной стороны.

– Сколько у тебя выстрелов осталось?

– Три.

– Тогда порушь пару-тройку зданий, – велел я. – Из жилого корпуса они всех выгнали, можешь по нему стрелять. И техпомещение вместе с Административным корпусом – к бесовой бабушке!

Пригоршня положил еще два выстрела по строениям под куполом. Последним он разбил стены перед зданием лаборатории.

– Ну что, зачистим вручную? – Шнобель с ухмылкой перезарядил карабин. – Покажем, кто в Зоне хозяин! – он подмигнул нам с Пригоршней.

– Жалко, тетка эта не увидит нашей победы, – с сожалением сказал напарник. – Ученая наша. Она нам нехило помогла, верно? – он оглянулся на завал на месте электростанции, ставший могилой самке брутора. И заорал: – Твою мать! Бежим!!!

Мы со Шнобелем подпрыгнули, обернулись – и оцепенели. Со дна Туманной Пади на базу наползал фронт аномалий. Жарки, электры, дробилки, трамплины, зеленый туман стены – все это медленно, но неуклонно надвигалось на нас.

– Это Дядьев! Он не сдох!

– Может, Брежнев успел подключить его к автономному питанию?

– Бегом на базу, попробуем отрубить его раньше, чем аномалии нас накроют!

Мы оказались заперты между отвесных стен Туманной Пади, отступать было некуда, единственный путь, который оставили нам аномалии, – на базу.

От гидростанции к ней вела забетонированная дорожка, которая петляла между камней, постепенно поднимаясь. Мы рысью преодолели ее.