Андрей Левицкий - Трое против Зоны

Бруторша вдруг подскочила и, выгнувшись всем телом, закричала: «Он здесь!» – и повалилась на камни, рыча от боли.

Шнобель как раз занес карабин, делая шаг из-за турбины. Часовой обернулся, ствол его MP-7 уперся наемнику в грудь. Я застыл, не зная, бежать ли в генераторную – или на помощь наемнику. Пригоршня поднял трубу гранатомета, прицеливаясь в верхнюю турбину.

И тут случилось невероятное. Поток воды стал закручиваться длинной спиралью – все быстрее и быстрее. Водяная пружина оторвалась от скалы, изогнулась и заледенела. Ледяной бугор хищно завис над нами.

…застыло все: открывший от изумления рот Никита, Шнобель с карабином, часовой с направленным на наемника пистолетом-пулеметом, я с занесенной ногой, распластавшаяся на камнях Иртеньева… Воздух похолодел, все словно превратились во вмерзших в лед мух…

Шнобель упал и покатился часовому в ноги. Тот выстрелил, пуля, взвизгнув, ударилась о скалу над головой Иртеньевой. Я бросился к генераторной.

Бруторша прыгнула вперед, грудью прямо на ледяную стрелу, которая тяжело устремилась навстречу ей.

А Пригоршня выстрелил. Дымная полоса протянулась по воздуху вверх и уткнулась в скалу под верхней турбинной площадкой.

Там расцвел цветок из огня, дыма и осколков. Бетонная плита накренилась с тяжелым скрежетом, турбина, еще вращая лопастями, дернулась, выламываясь из креплений, – и все это рухнуло вниз, на вторую площадку. Тонны бетона, камней, железа обрушились туда, проломили, покатились дальше, ко дну Туманной Пади – туда, где стояли мы.

– Уходим! – заорал я, бросаясь к ограде вокруг нижней площадки.

Шнобель с Пригоршней кинулись за мной. Часовой, замерший с задранной головой, одним махом перепрыгнул через ограду и дал деру по влажной земле, оскальзываясь и размахивая руками.

Оба железных колеса с передающим механизмом, спрятанным в кожухе, в облаке бетонных обломков упали на третью, последнюю площадку электростанции, давя генераторную будку. Во все стороны брызнула бетонная крошка, одно колесо, искривленное, откатилось, воткнулось в каменную стену Пади – и замерло.

Мы с Пригоршней и Шнобелем обернулись. Ледяной бур стремительно таял, дождем проливаясь на землю. Пыль медленно оседала.

– Все?! – прохрипел Никита. – Мы его сделали, а?! Электричества на базе больше нет – системы жизнеобеспечения там всякие отключились – капсула отключилась – Дядьев сдох! Правильно?

– Где Иртеньева? – спросил я.

Бруторши не было видно.

– Кажись, тетенька того… там осталась. – Шнобель кивнул на груду ломаного бетона и искореженного железа. – Лед этот, он же как живой, прям к ней метнулся. Как змея, видели? Разве может лед так… изгибаться? Это против законов природы!

– А Зона, в которую сознание какого-то маньяка вселилось, это по законам природы?! – рявкнул Пригоршня и тыльной стороной ладони отер грязь со лба.

Я первый побежал обратно, они поспешили за мной.

Самка лежала под самой скалой, из-под обломков торчала сгорбленная окровавленная спина. Я схватил лежащий сверху кусок бетона, приподнял и отбросил, потом другой… Пригоршня со Шнобелем присоединились ко мне, разгребая засыпанную бруторшу. Опять поднялась пыль.

Ее тело зашевелилось, распрямляясь.

– Татьяна Васильевна, вы как?

Седые космы на затылке слиплись от крови. Голова приподнялась, медленно повернулась, мы увидели мутные глаза навыкате. Одна бровь была рассечена, по виску размазалось красное пятно. Толстые губы шевельнулись.

– Плохо… – прохрипела она. – Самка… умирает…

– А вы? Что будет с вами?

Бруторша издала жалкий, какой-то детский стон.

– Я… что-нибудь… придумаю.

Она закрыла глаза, голова упала на грудь, огромное тело обмякло. Мы немного подождали – бруторша не подавала признаков жизни. Пришлось слезать с груды обломков.

После обрушения турбин успевший отбежать охранник то ли поскользнулся, то ли упал сам, думая, что будет взрыв. Теперь он поднялся метрах в пятнадцати от нас, повернулся. На грязном лице его была растерянность и страх.

– Эй, стоять, руки вверх! – крикнул он, хватая свой ствол. – Вы че натворили?! Вы похерили электростанцию! Вы ваще кто?!!

Пригоршня в ответ навел на охранника ствол гранатомета и сказал почти ласково:

– Уверен, что хочешь знать?

Тот сильно побледнел, что было заметно даже под слоем грязи.

– Э, мужики, вы…

– Стой на месте! – приказал Пригоршня, в то время как я тоже взял охранника на прицел.