Алескандр Зайцев - Ход конем.

Я просто червяк, просто букашка. Я что правда рассчитываю стать королем в государстве, в котором ТАКАЯ правящая верхушка? Да меня как комара, одной отмашкой расплющат, отмахнуться и не заметят! Что это за игра такая!? Эта леди Софаласи ло Ра умнее сотен и сотен людей из тех кого я знал! Черт, да этот компьютерный скрипт умнее меня самого!!!

— Муравьишки… — Она резко переводит тему. — У них есть планы и эти планы могут даже реализоваться. Но только не у тех, на кого обратили внимание другие силы. Те силы, у которых есть свои планы… Вижу, что ты понимаешь меня.

Очень трудно не понять такой намек!

— Ты умный. Юный и творишь глупости по своей юности, но потенциал в тебе есть. И я подарю тебе выбор.

Понятно, что она предлагает. Быть с ней, стать частью её планов или идти своим путем. Развилка. И ответ нужен сейчас.

— Я не муравей. — Отстраняюсь от опальной княжны. Союз с ней сейчас более выгоден, чем альтернатива, конфронтация и почти гарантированный рерол. Но и со всем соглашаться, плохое начало в сотрудничестве. Нет, как к равному она конечно ко мне не отнесется, но зерно будущих отношений надо закладывать уже сейчас.

— А кем ты себя мнишь? — Вот черт, отчетливо вижу, что мои трепыхания её забавляют.

— Миледи, Вам знакома такая игра как шахматы?

— Хочешь чувствовать себя пешкой? А может конем? Или видишь себя только в роли ферзя? Тебе так не нравятся муравьи?

— Миледи… Пешка, слон, конь, ферзь или король, это не важно. Важно только одно, фигура ты или игрок.

— Я уже говорила, что ты умный? Говорила, но повторюсь. — Она просто наслаждается этим разговором. — У тебя сейчас выбор быть игроком или фигурой.

Ну да, особенно если мне ясно дали понять, самостоятельным игроком я могу быть, только это бытие продлиться не долго. Обвинение в самозванстве равно минус десять тысяч к репутации в Та на Ру, да и если поймают казнь тысячелетней смертью. Веселая такая самостоятельная игра получится. Веселая, бодрая, но очень не долгая.

— А какой фигурой вы меня видите? — Надо выторговать максимум возможного.

— Фигурой? О нет. Ты пока едва едва тянешь на пешку. — Обидно, но есть за что зацепиться в её словах.

— Пока? — Ведь это слово подразумевает возможное развитие!

— Есть варианты, есть…

— И как вы будете мной играть?

— Муравьишку одолело любопытство? — Но увидев мой взгляд, поправилась. — Извини, пешку одолело любопытство?

О, нет, я не на секунду не поверил в случайность её оговорки и в искренность её извинения.

— А что ты скажешь, на такое предложение. Играй сам как и хотел играть, веди свой план каким бы он не был. — И не давая мне вставить нее слова продолжает. — Не важно какой у тебя план. Все что ты способен натворить, я легко поверну в свою пользу.

— А зачем тогда наш разговор? Если я должен вести себя так будто его и не было?

— Правильный вопрос. Мне начинает казаться, что происходящее не только принесет мне пользу, но и будет забавным.

— И каков на него ответ миледи?

— Без этого разговора и того что за ним последует, ты не более чем пешка. Но ты же хочешь стать кем-то или чем-то большим. Не отвечай, это риторический вопрос. Ты сам сравнил происходящие с шахматами. А меня с игроком. — Я этого не говорил прямо, но суть она уловила верно. — Так вот, мне как игроку тяжело будет играть одними пешками. Нужны и фигуры. Есть кончено фигуры старые и верные и их не мало. Но если на доске появиться новая фигура… К примеру конь моего цвета, это будет все же лучше, чем появление пешки.

— И как я стану конем?

— Для этого ты должен не упустить свой шанс и доказать то, что достоин быть фигурой столь высокого ранга.

— И как мне это сделать?

— Приложи ладонь к сосне.

Выполняю её приказ и она кладет свою миниатюрную ладошку, плотно прижимая мою руку к дереву. В её правой руке появляются знакомые артефактные спицы. И она шепчет непонятное мне.

— Вэй верта. Саймэ у саймэс. Тулу мэйнем пулу ита. [3] эльф. Кровь к крови. Семя к семени. Взойди росток моего древа./

Ни черта не понял в её шепоте, а переводчик отказался работать.

И когда она замолчала, тут же последовал короткий взмах. И вязальные спицы пробили наши ладони пригвоздив их к сосновому стволу. На долю секунды мне показалось, от неожиданности этого удара, какое-то подобие такого давно не испытываемого мной чувства. Боли. Но только показалось. Наша кровь смешиваясь текла по дереву, превращая в смолу, которая тут же твердела и становилась неотличимой от натуральной, древесной.