Михаил Гвор - Прорыв выживших. Враждебные земли

– А как тогда?

– Нам что нужно? Найти на плате заветную точку, куда внешнюю «веревку» воткнуть без лишних приблуд, и при этом иметь меньше шумов и без перегрузки по входу. Такая точка есть – конденсатор С91. И наружу вывод удобный – с краю платы, под ферритовой антенной. Понял?

– Ну, не дурней паровоза.

– Тогда действуй. Есть еще варианты, но давай сначала этот попробуем.

Алябьев обернулся к Олегу.

– Все. Я свободен. А то мы этим приемником Матчу слушаем. Что ты хотел?

– Новости хотел.

– Журнал радиоперехвата показать?

– Нет уж, спасибо. Все эти ваши: «Девять ноль-ноль активность в третьем диапазоне, переговоры Альфы Центавра с Бетой Веги. Говорили по-своему, но все понятно. Мат у них бедноват, а анекдоты бородатые, еще времен Хрущева. Доложили начальству, оно отобрало спирт. Генка, ты не прав!» Не надо журнала! Давай вкратце, удалось что-нибудь интересное перехватить? И Геннадий Аристархович, ради всего святого, без «аттенюаторов» и «входных каскадов». Знаю я эти слова, знаю, все же физтех закончил! Но я же программист, а не электронщик!

– Честно говоря, ничего особенного. Похоже, даже Ахмадов приутих.

– Он знатно получил по морде в Матче. Значит, ничего?

– Есть хорошая новость. Ты же в курсе, что дивизия в основном шифрованный обмен ведет?

– Да.

– Вот я и подумал: раз мой Митька такой весь из себя лингвист, языки, как орешки щелкает, может, и шифр потянет.

– И?

– И нагрузил его.

– И???

– Расколол пацан шифр. Месяц возился, но расколол. Так что дивизию теперь полноценно слышим.

– Хорошо. Ну, Митька… Так вскорости и правда инопланетян будем понимать…

– А чего их понимать? – улыбнулся Генка. – Они все на великом Русском Мате разговаривают… Сережа, ну как?

– Классно, Ген! Шумы приемного тракта упали «до плинтуса», по всему диапазону ни перегрузок, ни интермодуляций, а от тысячи семьсот до четырех тысяч килогерц просто кристально чисто.

– Ты штатный аттенюатор держи в нижнем положении. В среднем и верхнем появляется небольшое усиление и свисты от перегрузки. Днем и на НЧ еще можно терпеть, но вечером и ночью – выкручивай вниз до упора.

– Знаете, братцы, – перебил Олег, – я, пожалуй, пойду. А то у вас всегда одинаково: новостей никаких, а уши в трубочку сворачиваются…

«Пиндец. Приехали, – подумал Урусов, – это нам за хорошее начало. Чтобы на халяву не рассчитывали…»

А начиналось действительно хорошо. Семьсот километров до Омска пролетели за два дня. Конечно, время не рекордное, но рекорды никто ставить и не собирался. Шли сторожко, опасаясь с разгону влететь в засаду. Да и просто и банально поймать яму на дороге не хотелось. Тех хватало с избытком, десяток лет без ремонта ни одному покрытию не полезны. А вот засад не было. Вообще никаких боевых взаимодействий и огневого контакта. Лишь один раз, когда дорога выскочила в степь, на горизонте замаячила пара джипов, но приближаться не стала, а, наоборот, резко развернувшись, свалила из поля зрения.

– Они там что, без всяких дорог ездят? – спросил Боря, глядя вслед несостоявшемуся противнику.

– А на хрена в степи дороги? – отозвался Герман. – У нас в Тамурлуке, в РМО, один кардан служил с Казахстана, так он не знал, как заднюю врубать.

– Из Шымкента в Актюбинск идет трасса союзного значения, – поддержал водителя Урусов, – под Ыргызом это грунтовка шириной в километр.

– Грунтовка союзного значения? – удивился Поляков.

– А то!

– А почему такая широкая?

– Раскатали. Там, как дожди пойдут, вторая машина уже вязнет. Вот каждый и накатывает собственную колею.

– По Высоцкому прямо, – вставил Борис.

– Угу! Владимира Семеновича не только мы уважаем…

В следующий раз живых людей увидели уже перед Омском. Но эта встреча была запланирована. Почетный экскорт заявился на паре бэтээров.

– Что, так все серьезно? – спросил Урусов у старшего встречавших, пожилого капитана-десантника.

– Да нет, пыль вам в глаза пускаем, – ответил тот. – Надо же показать, что мы тоже крутые, а не какие-то херы с бугра.

Прием оказался намного теплее, чем ожидали. Выпить, закусить, банька – само собой. Но коньяк и деликатесы… Омичи гостей разве что не облизывали. Причины разъяснились вечером первого дня.

– А скажи, майор, – спросил Сундукова местный «черный полковник», до сих пор ходящий в старых старлеевских погонах, – когда ваши следом пойдут, им на хвосты присесть можно будет?