Александр Авраменко - Взор Тьмы (Наследник)

Князь уселся за свой стол, включил логгер, предвкушая погружение в работу. Достал из ящика пачку сигарет. Несмотря на все попытки супруг уговорить его бросить курить, Алексей не хотел этого делать, рассуждая, что у каждого человека должна быть какая-нибудь слабость… В воздухе развернулся стилизованный под старину свиток, украшенный многочисленными грифами и печатями…

…Александр сидел возле окна космической причальной станции. Корабль уже высадил немногочисленных пассажиров и двинулся дальше. Ближайшая кабина должна была быть примерно через тридцать стандартов. От нечего делать парень двинулся вдоль круглого борта висящего в пустоте сооружения. Его внимание привлекла группа обслуживающего персонала, столпившаяся у окна. Интересно, что они там разглядывают? Юноша просочился в первые ряды и ахнул — неподалёку от них в необозримую даль убегала чёрная фасетчатая стена космического корабля невообразимых размеров…

— Терранцы. Только у них есть такие технологии.

— Да тут и сомневаться нечего. Ни одно государство не имеет ничего даже близко похожего!

— Интересно, что он забыл на нашем пыльном мирке?

— Одни Боги ведают…

— Да уж…

В мигающих огоньках стояночных стробоскопов мерно освещались куски борта убегающего в вечный мрак космоса. Внезапно станция чуть дрогнула, тут же раздался механический голос:

— Прибыл лифт. Отъезжающие — займите места в кабине!

На корабль хотелось смотреть и смотреть, но дома ждала мама… Со вздохом сожаления юноша отвернулся от иллюминатора, подхватил сумку с вещами и меч и шагнул в круглое отверстие в полу, в котором виднелась винтовая лесенка. Кресла были старые, потёртые, ужасно неудобные. Но для настоящего аага это мелочь, недостойная внимания. Уселся на свободное место, поставил сумку в ноги. Теперь оставалось подождать, пока кабина не доберётся до поверхности. Лязгнул люк. Зашипела система жизнеобеспечения. Кабина лифта чуть дрогнула, когда отпустили колодки тормозов, и сердце чуть ёкнуло — внизу ждала Родина. Через час терранский корабль удалось охватить взглядом целиком — он был колоссален. Весь ощетинившийся стволами орудий, эммитеров силовых полей и ракет. Время от времени вдоль бортов сверкали быстро движущиеся искры барражирующих в патруле истребителей конвойного ордера. Сидящий рядом молчаливый человек в незнакомой форме пристально вглядывался в повисшую в пространстве махину, потом пробурчал на ломаном интергале с непривычным акцентов:

— Русские свиньи…

— Свиньи?

— Грязные славянские животные. И что им здесь нужно, интересно?

Затем смерил сидящего рядом парня взглядом. Презрительно цыкнул слюной сквозь зубы и отвернулся. Незаметно для себя Александр задремал. Спуск длился почти десять больших стандартов. Проснулся от толчка и предупредительной сирены. Прибыли! Подхватил сумку, затем меч, который сжимал в руке даже во сне и заспешил к выходу. На этот раз открылась круглая дверь в борту, и через мгновение юноша стоял под лучами родного солнца, жадно вдыхая насыщенный ароматами воздух. После стерильной атмосферы корабля и лифта хотелось чихнуть, но он легко подавил позыв и двинулся прочь от места прибытия, высматривая сквозь марево силовой стены, ограждающей посадочную площадку, свободный глайдер. Такси нашлось почти сразу. Не так много людей на Фаати позволяло себе наёмный транспорт. Обычно — собственные ноги. Так что предложение значительно превышало спрос… Ещё несколько томительно долгих стандартов, и брусок машины замер у высокого каменного забора, полностью закрывающего дворик. Юноша рассчитался с водителем, затем коснулся сенсора. Послышалось мяуканье. Через мгновение кованая стальная дверь распахнулась и перед ним появилась незнакомая женщина в траурной алой накидке. Увидев парнишку, ахнула и схватилась за свой платок, туго затянутый у горла, потом спросила:

— Ты — Александр, сын Иуры?

Парень, внутренне холодея, кивнул головой в знак согласия. Женщина сделал шаг назад, склонилась в поклоне:

— Я Саузи ан Джирайя. Ваша соседка. Прости, сынок. Твою маму похоронили вчера…

Александр долго стоял у простой каменной стелы, в которую была вмурована голография матери. Здесь она улыбалась… Прости, мама. Я — опоздал… Но я вернулся с честью. Теперь твой сын — мастер-ааг… Чуть помедлив, опустился на колени, коснулся вытянутыми ладонями погребального камня, по обычаю предков. Закрыл глаза, вознося посвящение к Богам. Наконец молитва «Прощание аага» закончилась. Медленно поднялся с колен, открыл глаза. Поклонился на три стороны. Затем взял горсть земли возле камня, положил в крошечную ладанку, повесил на грудь. Что же, пора выполнить завещание матери. То, что она успела надиктовать перед своей смертью. Никто не знал, что у неё — «солнечная лихорадка», жуткая, но редкая болезнь, от которой нет спасения. И не существует лекарства…