Дмитрий Ермаков - Слепцы

– Твою мать… – выдохнула Дарья Сергеевна и полетела вниз.

Каким-то чудом Герман успел. Нажав на ручку десять раз подряд, он поспешно зажал фонарь подбородком, крепко схватил подругу за шиворот обеими руками и начал тянуть на себя. Будь Даша без скафандра, Герман бы наверняка сумел вытащить ее, но защитный костюм якорем тянул Кружевницыну вниз. Сколько ни напрягал Герман мускулы, как ни старался, вытянуть Дусю на прочную почву не удавалось.

«А с чего ты взял, что почва прочная?» – спросил себя Герман.

Секундой позже пропасть сделала еще один рывок. Лыков соскользнул в расщелину и покатился следом за Дарьей под откос. Оба разведчика оказались на дне обширной подземной полости. Поход в Большие пещеры закончился.

При падении Даша так крепко стукнулась головой, что тьма взорвалась фейерверком искр, а от боли на миг перехватило дыхание. Сознание Кружевницына, однако, не потеряла. С ней эта напасть почти никогда не случалась. Зато Дарье вспомнился эпизод из старой детской сказки, которую читала ей мама перед сном. Там герои, козел и баран, обмотали рога берестой, стукнулись лбами и от искр, посыпавшихся из глаз, развели костер.

«А ведь наша жизнь тоже сказка, – подумала она, вспоминая череду необъяснимых, таинственных событий, – только страшная».

Затем Даша на ощупь отыскала в темноте Германа и аккуратно перевернула его. Почти сразу стало ясно, что космонавт сознание таки потерял.

– Нет, только не сейчас. Подъем, парень. Не спи – замерзнешь! – приговаривала Даша, отвешивая Лыкову пощечины, чтобы поскорее привести в чувство.

Космонавт приходил в себя долго, сознание никак не хотело возвращаться. Герман то ли бредил, то ли бодрствовал, бормоча что-то несвязное. Но наконец невнятный шепот затих.

– Герман, ты в порядке? Ну, слава богу, хоть в себя пришел! Давай скорее выбираться отсюда.

– А ты кто? – спросил Лыков каким-то странным, не своим голосом.

– Приехали… – выдохнула Дарья, упала на колени и зарыдала.

Когда Даша Кружевницына убедилась, что космонавт опять потерял память, она поняла: разведке конец. Оставалось только возвращаться, чтобы взять вождя или Проху, а лучше обоих, и отправиться на поиски снова. Так они хоть и теряли кучу времени, но зато была надежда скрыться от преследователей. Даша слегка успокоилась. Спустя мгновение, однако, от спокойствия не осталось и следа.

– Ага, щас. Если к вечеру не выберусь, придется домой за лестницей бежать! – сплюнула Кружевницына сквозь стиснутые зубы.

Долго и безуспешно разыскивала она фонарь, шарила в кромешной тьме по полу, проверила все трещины и щели. Поиски были бесплодны. Единственный источник света исчез бесследно.

Даша встала, попыталась дотянуться до края расщелины, но ее роста для этого оказалось недостаточно. Дарья Сергеевна подпрыгнула раз, второй. В какой-то момент пальцы ее зацепились за верхний край ямы. Если бы не тяжелый скафандр, возможно, она и смогла бы выбраться из ловушки, но пальцы женщины соскользнули. Кружевницына упала обратно на дно расщелины прямо на неподвижно лежавшего Германа.

– Осторожнее, пожалуйста, – произнес космонавт.

Терпение Дарьи лопнуло. Тихий, спокойный голос товарища окончательно вывел ее из себя. С яростным ревом Дарья Сергеевна вскочила на ноги и от души пнула Лыкова. Она не видела, куда попала, но, судя по тому, что космонавт глухо охнул, удар вышел болезненным.

– Ой, простите! Ой, виновата! – кричала она, нанося Герману удар за ударом.

Но всплеск гнева уже прошел. Мгновение спустя Даша смогла взять себя в руки. Более того, она поняла, как извлечь выгоду из ситуации.

– Больно, – тихо произнес Герман.

– Будет еще больнее, если не встанешь и не поможешь мне. А ну вставай! Или до смерти забью.

Дарья Сергеевна застыла, не смея дышать. От того, как поведет себя сошедший с ума Герман, зависело все. Если так и останется лежать – им конец. И всему племени тоже. К счастью, Лыков, точнее, тот, кто раньше был им, закряхтел, завозился в темноте. Поднялся на ноги.

– Что делать надо? – спросил он.

– Становись у стены, – приказала Даша, – и подсади меня. Как только окажусь наверху, подам тебе руку.

Воцарилась тишина. То ли вторично потерявший память Герман не мог понять приказ, то ли не знал, что ответить.

– Нелогично, – услышала она его спокойный, как будто отстраненный голос.

– Что-что?! – Кружевницына почувствовала, что гнев опять клокочет в ее душе. Нынешний Герман нравился Даше еще меньше, чем прежний.